С распространением концепции необрутализма особое значение начинает приобретать проблема образности промышленных объектов. Новые тенденции получают отражение в здании гидростанции Мару- яма на р. Кансай и станции по фильтрации воды Отсу Иокагасаки.
Особенно близкой национальным традициям и легко применимой в промышленной архитектуре оказалась концепция структурализма. Здания и сооружения, в основу которых была положена идея унифицированной пространственной структуры, хорошо отвечали требованиям технологии и одновременно продолжали национальную традицию многоцелевого использования внутреннего пространства. Удачные постройки этого типа — промышленное здание № 2 компании «Хихон Белене» в префектуре Сида и второе здание типографии «Харама Хага», выстроенное по проекту К. Танге в 1961 г.
Однако самое длительное и плодотворное влияние на промышленную архитектуру имели идеи и эстетические принципы промышленного дизайна. Международная конференция дизайнеров, состоявшаяся в 1960 г. в Токио, еще более укрепила авторитет этого движения в Японии. Концепция промышленного дизайна открыла реальную возможность совмещения в промышленных
сооружениях художественного и инженерного замыслов. Новые идеи с не меньшим успехом были применены не только в промышленном, но и в гражданском строительстве (здания железнодорожных вокзалов, транспортные и другие сооружения). Серия вокзалов новой линии Токио—Осака—Киото — одно из удачных произведений промышленного дизайна. Их отличает простота форм, технологическая ясность, единство конструктивного замысла и зрительных впечатлений. В этих сооружениях инженерное и технологическое оборудование становится одним из важнейших факторов, определяющих архитектурное впечатление.
Таким образом, послевоенная промышленная архитектура Японии в стилистическом плане остается неоднородным явлением, что, по-видимому, свидетельствует о незаконченности процесса ее самоопределения.
Совершенно новым для Японии архитектурным жанром стало строительство скоростных международных магистралей и городских путепроводов, широко развернувшееся в связи с подготовкой к Олимпийским играм 1965 г. Оставаясь в своей основе инженерными сооружениями, они вместе с тем значительно изменили облик многих японских городов.
Олимпийские игры 1965 г. в Токио были не только самым крупным спортивным событием, но и в известном смысле между народным смотром зрелости национальной архитектурной школы. Строительство Олимпийского комплекса, рассчитанного на участие в играх 8 тыс. спортсменов и приезд сотен тысяч иностранных туристов, приняло характер общегосударственного мероприятия. По архитектурно-планировочному замыслу многочисленные спортивные сооружения были сгруппированы в несколько комплексов и равномерно размещены по территории города с целью сосредоточения транспортных потоков.
Самые большие крытые олимпийские сооружения — национальные спортивные залы Иойоги — были выстроены по проекту К. Танге и конструктора И. Цубои. Ансамбль Иойоги—одно из лучших произведений новой японской архитектуры; его зал — образец синтеза архитектурных и конструктивных идей. Положенная в основу этого проекта идея большепролетного вантового моста не случайна. Танге считает, что большепролетные вантовые конструкции во многом определяют направление развития современной архитектуры. Динамичные и пластичные формы залов, заимствованные из мира органической природы, естественно передают работу вантовых и железобетонных конструкций.
Вместе с тем выбор архитектурной композиции соответствовал принципиальному положению Танге о необходимости раскрыть здание вовне не только физически, но и психологически. В данном случае цельные формы природы в руках крупного мастера оказались не менее функциональными и технологически гибкими, чем легко расчленяемая обычная каркасная система. Новый для японской архитектуры прием динамического развертывания формы не снижает впечатления монументальности, одинаково сильного при восприятии и наружных объемов, и интерьера.
Другой спортивный комплекс в парке Камадзава, включающий футбольный стадион, зал для игр с мячом, бассейн и вышку — эмблему олимпиады, был возведен молодыми архитекторами Мосахико Мурата и Иосинобу Асихара.
В архитектуре зала для игр с мячом — одного из значительных сооружений комплекса — особенно заметна связь с традиционным японским зодчеством. Так же откровенна дань традиционности в архитектуре 30-метровой башни — эмблемы, представляющей современную вариацию на тему композиции пагоды. В здании главного стадиона обращает на себя внимание оригинальное решение проблемы эвакуации зрителей, при котором тривиальная технологическая схема превращается в яркий художественный прием. Многоярусные эстакады по наружному периметру чаши стадиона, заполненные движущимися зрителями, оказались не менее выразительным зрелищем, чем интерьер стадиона во время соревнований.
Строительство Олимпийского комплекса имело важные последствия для японской архитектуры. Выстроенные сооружения не только демонстрировали успехи в разработке нового стиля, но одновременно предсказывали пути и характер дальнейшего развития.
В частности, строительство уникальных и престижных сооружений способствовало проявлению тенденции, близкой к скульптурному символизму. В этой связи можно сослаться на архитектуру гимнастического зала Кагава в Такаматсу (арх. К. Танге), имитирующего морскую барку, здание Мемориальной аудитории университета Сиба (арх.Хумихико Маки) издания Центра университетских встреч (арх. Такамаса ЁСИД- зака). В этих постройках можно увидеть попытки возрождения традиционного символического понимания формы и пространства, отличающего лучшие образцы древней японской архитектуры и садового искусства.