Этим кратким обзором роли пап в формировании архитектурного облика Рима мы хотели также показать важнейшие черты градостроительства эпохи барокко. Здесь выходят на первый план тесные связи между личностями автократических правителей и созданием и осуществлением широкомасштабных проектов.
Многие планы воплотились в жизнь лишь благодаря заинтересованности в них пап и их окружения, хотя очевидно, что их вмешательство в архитектурные дела в качестве арбитров было делом обычным для той эпохи. Не менее любопытно и то, как разрешались споры, возникавшие вследствие стремления пап вмешаться в процесс отбора проектов.
Их личным критерием всегда было одно — все, что строится, посвящается Богу и должно способствовать славе и процветанию церкви и самого папы. Лишь в эпоху позднего барокко этот порядок стал меняться. По мере роста и усиления буржуазии появились здания судов, приюты, а также обычные жилые дома. Подобным же образом развивались и отстраивались многие города по всей Европе, хотя происходило это несколько позднее.
В Риме структура, необходимая для создания города эпохи барокко и его архитектурного развития, была сформирована пробивкой новых прямых улиц и самостоятельной ролью площадей, образовывавших свою собственную среду.
Идея тривиума (единства трех свободных искусств — грамматики, логики, риторики — по аналогии распространявшаяся на многие сферы жизни) составляла важное свойство этих преобразований, как и использование обелисков, служивших тому, чтобы объединять и разводить многочисленные линии перспективы и движения архитектурных масс.
Мы могли убедиться в том, что традиции градостроения в Риме развивались на основе взаимодействия и сочетания устойчивых архитектурных образных схем барокко и классицизма. Именно эти тенденции оказали достаточно заметное влияние на состояние и развитие архитектуры XVII и XVIII столетий.
По крайней мере налицо явное воздействие многочисленных стилистических традиций. Привычны и заимствования из Античности, Ренессанса и, наконец, обращения к наследию раннего и высокого барокко. При том что архитектурный язык оставался традиционным, сфера возможных собраний и вариаций выглядела поистине безграничной.
Новый взгляд на архитектуру впервые появился во Франции. Велико здесь было воздействие двух теорий. Первая утверждала систему стандартных пропорций, базирующихся исключительно на классических представлениях о соотношениях величин. Вторая теория, которую сформулировал Луи де Кордемуа в своем «Новом трактате» 1706 года, провозглашала: архитектор должен руководствоваться принципами правды и простоты, так чтобы идея и замысел любого здания были выражены четко и ясно.
В конечном счете обе эти теории призывали к созданию «функциональной архитектуры». Ключевой фактор, объясняющий причины подобного изменения в развитии искусства зодчества — в ощущении, что барокко превратилось в декоративный стиль, который, достигнув высокого технического уровня, вместе с тем утратил религиозное содержание. Как мы могли убедиться, архитекторы, подобные Лодоли, свели высокое строительное искусство к манипулированию структурными и функциональными элементами.
В течение XVIII века критическое отношение к подобным подходам усиливалось, распространяясь не только на несомненные слабости стиля, но также и на сами принципы и идеалы искусства барокко. Прогрессивные и критические установки Лодоли были восприняты в Италии Франческо Милициа (преемники Борромини характеризовали его как «безумного фанатика») и Менгоом, который вместе с Винкельманом принадлежал к ближнему кругу кардинала Альбани.