Галисия была одним из таких центров. Ко второй четверти XVII века на этой территории, расположенной на северо-западе Иберийского полуострова, уже сложились особые социально-экономические условия, позволившие избежать экономического кризиса.
Такое удачное положение дел было связано, прежде всего, с присутствием зажиточного духовенства, чьи имения ежегодно давали хороший доход, что, в свою очередь, делало возможным сооружение большого числа монастырей и церквей. Эта область традиционно славилась замечательными каменщиками, искусно обрабатывавшими местный твердый серый гранит.
Помимо монастыря Монфорте де Лемос из этого материала были построены церковь Сан Мартин Пинарио в Сантьяго де Компостела (начата в 1596, строительство продолжено с 1626 под руководством Фернандо Лечуга), монастырская церковь Монферо (1620-1624, архитектор Симон дель Монастерио) и строго классический по стилю собор Оренсе (архитектор Симон дель Монастерио, 1620-1624).
Структура фасадов особенно ясно отражает характерные черты галисийского зодчества: монументальные пропорции и суровые классические формы контрастируют с рустовкой, которая выглядит шероховатой благодаря вкраплениям кусочков тесаного камня и ромбовидной кладке. Фасад бенедиктинской церкви Собрадо де лос Моньес, сочетающий классические и совершенно нетрадиционные элементы (архитектор Педро де Монтагудо, 1666), дает образец творческого синтеза, возникшего в тот период в архитектуре Галисии.
Скрытое за фасадом внутреннее пространство имело совсем другие пропорции: узкие боковые нефы фланкировали главный, перекрытый цилиндрическим сводом, возможно, в напоминание о существовавшей некогда на этом месте средневековой постройке.
Особенно продуктивный период начался в 1649 году, когда граф Альба Реаль Хосе де Бега и Вердуго был приглашен возглавить строительные работы в Сантьяго де Компостела. Его гуманистическая образованность, которую он дополнил в ходе многочисленных путешествий по другим странам, способствовала укреплению его намерений придать вполне традиционной церкви св. Иакова новый, более величественный облик.
Согласно очень важным сведениям, содержащимся в его воспоминаниях (1657-1666), он разработал масштабную строительную программу, осуществлявшуюся поэтапно. Самым эффектным элементом был табернаклькиворий над алтарем св. Иакова: это огромное сооружение, явившееся одновременно произведением архитектуры, скульптуры и декоративно-прикладного искусства, должно было соперничать с берниниевским балдахином в соборе св. Петра.
Главное отличие состояло в том, что здесь конструкцию поддерживали четыре ангела, а не витые колонны (первоначально спроектированный купол так и не был окончен). Кроме того, были внесены изменения во внешний облик здания: в 1658-1670 годах Хосе Пенья дель Торо (ум. в 1676) перестроил по заказу Бега и Вердугос портал Квинтана, купол над средокрестием и колокольню.
Достаточно свободное обращение Пеньи с традиционными методами, его отношение к размещению декоративных элементов, обогащение классических принципов свидетельствуют о новом понимании формы, зарождавшемся прежде всего в Сантьяго. Преемник архитектора — Доминго де Андраде (1639-1711) — завершил работы, начатые предшественником, и пристроил к старому готическому ядру здания башню с часами (завершена в 1680).
Обращенные вниз волюты на каждой из башен подчеркивали массивность нижнего яруса; они как будто были взяты из маньеристических архитектурных трактатов Венделя Диттерлина и Вредемана де Вриза, что говорило о распространении этих работ к тому времени до берегов Атлантики. Несмотря на влияние, оказанное им на культуру города, положение Хосе де Бега и Вердуго в паломническом центре отнюдь нельзя было назвать легким. В 1672 году он покинул Сантьяго; кульминацией начатой им художественной программы стало сооружение спустя полвека нового фасада собора.
Это задание было поручено Фернандо де Касасу и Новоа (около 1680-1749). Архитектор, уже создавший великолепную крытую галерею собора в Луго, был назначен главным строителем собора в Компостеле. Он начал постройку все еще отсутствовавшей северной башни (южная была сооружена Пенья дель Торо).
Строительство нового фасада (справа) началось только в 1738 году. Проект потребовал исключительно тщательной разработки, поскольку он должен был удовлетворять множеству более или менее несовместимых требований: фасад должен был защищать романский портал Славы и в то же время как можно больше открыть его навстречу лучам света; кроме того, было необходимо, чтобы композиция соответствовала градостроительной концепции паломнического города и, в частности, сочеталась с барочной лестницей, сооружение которой уже шло полным ходом.
Фернандо де Касас и Новоа справился с этими эстетическими и техническими проблемами замечательным образом. Романский портал оказался спрятанным за барочный фасад с фланкирующими его башнями. Конструкция совершенно по- готически взмывает вверх; она имеет три ряда огромных двухъярусных окон, не выглядящих как стеклянные поверхности, а обрамленных ясно обозначенными выступами и углублениями окружающих их элементов.
Многоярусный фронтон венчает центральную часть фасада, ложные фронтоны украшают более низкие ярусы башен и ведут взгляд к вертикалям окружающих построек. Фасад, отличающийся филигранной тонкостью исполнения, сравнимой с работой ювелира, образует декорацию, которая выступает во всем своем великолепии в городской среде, выделяясь внушительностью облика и активной игрой света и тени.
Можно утверждать, что Фернандо де Касас и Новоа создал в Сантьяго шедевр, сочетающий в своей стилистике классические и, несомненно, средневековые детали. Эта манера осталась непонятой в следующем столетии и потому стала объектом резкой критики. Зодчий решил здесь трудную проблему: сохранив достоинства романской постройки, он искусно вписал ее в контекст существующего барочного города. Органичный синтез старого и нового стиля отчасти предвосхищает архитектурный эклектизм последующих веков, а использование больших оконных проемов свидетельствует о технических способностях мастера.
