В Португалии термин «барокко», как правило, ассоциируется с эпохой Реставрации и правлением короля Жоана V. Этот период продолжался с 1640 по 1750 год. До последней четверти XVII века не было создано ни одного достойного упоминания сооружения. Когда же в Бразилии были обнаружены золото и алмазные копи, в стране начался небывалый экономический расцвет.
Почти мгновенно она стала богатейшей державой мира. Португальский двор подражал Людовику XIV, с той лишь разницей, что он старался компенсировать отсутствие традиций роскошью убранства.
Таким образом, Жоана V (1706-1750) пренебрег возможностью усовершенствовать хозяйство страны, безудержно тратя деньги и вкладывая их в бесчисленные постройки, многие из которых так и не были закончены. Он был одержим тщетной мечтой создать в Техо второй Ватикан, что стало удивительной страницей истории искусства. Как гласит легенда, после смерти короля в казне не осталось денег, даже чтобы достойно похоронить его.
В 1755 году судьба обрушила на страну еще один удар — сильнейшее землетрясение стерло с лица земли целые кварталы Лиссабона и его исторический центр. Это дало возможность приступить к радикальной перестройке города. Во главе встал премьер-министр Помбал, увлеченный современными теориями государственности. Португалия вступила в эпоху Просвещения.
Разумеется, любая история барочной архитектуры начинается задолго до XVIII века. Португалия уже пережила расцвет искусств при короле Мануэле Счастливом, поддерживавшем тесные связи с
Италией. Классицизм появился здесь раньше, нежели в Испании, и заложил основы для дальнейшего развития. Перемены стали заметны с 1530 года. В архитектуре стали появляться такие черты, как четкое структурирование внутреннего пространства, внешние очертания сооружений приобретали вид единого блока, классицистическую ясность и строгость.
Со времен Георга Кублера этот стиль, который нужно рассматривать как полное отрицание богато декорированной архитектуры эпохи Мануэля, носит название «простая архитектура». По сравнению с испанским дезорнаментадо, он в большей мере сочетался с традиционными для Португалии формами зальных храмов и проявлялся главным образом в небольших по масштабу сооружениях.
Эстетика минимализма вела свое происхождение от военной архитектуры, давно ставшей символом этой колониальной державы. Укреплению этого стиля способствовали также художественные предпочтения Жоана III (1500-1557). Свидетельством резкого перехода к классицизму стало возведение хора в монастыре Иеронимитов в Белеме. Роскошно оформленному нефу была намеренно противопоставлена строгая Капелла-Мор (Диего де Торралва и Херонимо де Руао, строительство завершено в 1572 году).
К тому времени, когда в 1580 году Филипп II унаследовал португальскую корону, в западных областях Иберийского полуострова уже существовала сильная самостоятельная архитектурная традиция, внесшая свой вклад в развитие архитектуры маньеризма.
Поэтому строительство новой башни в дворцовом комплексе короля Мануэля было не просто данью распространенному увлечению — ее возведение недвусмысленно указывало на то, что Пако де Рибейра стал безусловным хозяином дворца, являвшегося символическим ключом от города. Филиппо Терци, изучавший творчество Эрреры, проводит параллели с архитектурой военных крепостей, но связывает трактовку фасада этого здания с Эскориалом.
Церковь Сан Висенте Де Фора также представляет собой интерпретацию национального наследия и вместе с тем становится символом овладения страной. Как ранее полагал Терци, а позднее Бальтазар Альвареш, храм был сооружен по проекту Эрреры.
Однонефная композиция с сообщающимися боковыми капеллами восходит к церкви Джезу Виньолы. Фасад с нартексом и боковыми башнями, видимыми с большого расстояния, также часто использовался в португальской архитектуре, и эта схема стала образцом, к которому восходят почти все храмовые постройки португальского барокко.
Приезд Филиппа III в Лиссабон по восшествии его на престол в 1619 году — «достославный въезд в город» — имел свои далеко идущие последствия для развития зодчества XVII века. В ознаменование этого события были сооружены временные триумфальные арки.
Прототипами для них послужили конструкции, созданные в честь прибытия эрцгерцогской четы Альберта и Изабеллы во Фландрию в 1599 году. Растиражированные в трактатах Вредемана де Бриза и Венделя Диттерлина, известных по всей Европе, они положили начало увлечению фламандским барокко. Так эта мода повлияла на композицию фасада церкви Носса Сеньора душ Грилуш в Порту. Постройка началась в 1622 году, храм был детищем архитектора Бальтазара Альвареша, и в этом сооружении нет ни намека на центрально-европейское влияние.
Новый период, который может рассматриваться как ранний этап собственно стиля барокко, начался со времени восстановления португальской монархии в 1640 году. Процесс был инициирован аристократией, подчеркивавшей свое вновь обретенное могущество с помощью пышного внешнего великолепия.
Паласио Фронтейра в Бенфике под Лиссабоном (строительство начато после 1667 года), находится еще под сильным влиянием архитектуры маньеризма. Гармоничное соединение дворца и парка, умелое решение лестничного марша и разнообразное убранство комнат, основанное на сложных космологических расчетах, находились в русле концепции барочной архитектуры своего времени.
Хозяин дворца Дон Хоао де Маскаренхас заказал свой портрет в полный рост на коне. Он представляет собой стуковый барельеф в так называемом «зале войны». Не имеет аналогов находящаяся здесь серия изразцовых портретов, выполненных из белых и синих плиток. Даже стены пруда в саду украшены конными с изображениями предков маркиза. Чертежи итальянского архитектора — театинца Гварино Гварини (1624-1683) дают ответы на вопросы, возникающие у вас относительно природы этой архитектуры.
Альбом его набросков содержит план и фасад церкви Дивина Провиденсиа в Лиссабоне. Она была построена по другому проекту, однако ее план, основанный на эллипсах, не характерен для португальской архитектуры XVII столетия. Влияние идей Борромини, распространявшееся благодаря пережившим несколько переизданий чертежам Гварини, достигло иберийского полуострова и даже Латинской Америки.
Неизвестно, посещал ли сам архитектор Лиссабон, однако существуют доказательства того, что он был в Испании в 1657-1659 годах. В это время он изучал строение мавританских куполов — следы этих изысканий видны в его туринских постройках.
