Спроектированный Рюэ Нисидзава из SANAA, Tokyo Garden and House состоит из плавающих бетонных плоскостей и стеклянных перегородок.
Токио — столица контрастов. От дзенских храмов до храмов Маммона, от падающих деревянных лачуг до полированных стеклянных башен и крошечных карманных садов — в Токио есть все. Этот четырехэтажный дом, Tokyo Garden and House от Ryue Nishizawa, кажется, подходит по определению. Артикуляция этого здания представляет собой последовательность бетонных плит, которые, по-видимому, плавают.
Хотя при ближайшем рассмотрении можно увидеть три разные формы бетонных колонн, поддерживающих здание, в дополнение к тонкой металлической колонне в углу — тело Дом-Ино Ле Корбюзье, переосмысленное 99 лет спустя. Нижняя часть представляет собой караванную ассоциацию сидений, хранения, кухни и приема пищи. Кроме того, все этажи соединяет легкая металлическая лестница.
Распределение по этажам
На первом этаже находится крошечная спальня и Г-образный открытый балкон с комнатой для собраний на открытом воздухе. На втором этаже лестница переходит в закрытую. Кроме того, может быть зона на открытом воздухе, в результате чего сзади будет отдельный туалет. Тогда как на третьем этаже есть вторая спальня, частная терраса ко входу. Он также имеет линейную лестницу и еще раз на открытом воздухе сзади, как на террасе на крыше. Прямо здесь, вокруг выреза в плите крыши, виден модернистский архитектурный мотив, видимый с дороги.
Трудно игнорировать мирские соображения, возникающие из-за минимальных перил на лестнице и террасе на крыше. Что делает это маленькое здание необычным, так это растения, в основном в горшках. Они не только оживляют фасад, но и проникают вглубь дома. Чертежи архитектора этой части представляют собой карикатуры, на которых нет фасадов, а есть только последовательность горизонтальных шкафов с кустами, посевами и странным стулом и столом.
Планирование
Дополнительный уровень домашнего уюта представлен сетчатыми занавесками, которые обеспечивают некоторый тип уединения. Это может быть отсылкой к Дому Занавеса Сигеру Бана, также в Токио, завершенному в 1995 году. Разница заключается в вечеринке — дом Бана, тем не менее, различается между внутренним и внешним пространством. В то время как Tokyo Garden and House слишком пористые. Конечно, дно среди внешних областей определенно земля, и путь к туалету требует, чтобы вы вышли наружу. Вы можете быть босиком, сделайте несколько шагов, затем сдвиньте матовую дверь, чтобы вернуться внутрь еще раз.
Мы, может быть, привыкли видеть японский дом обращенным внутрь себя или домом для желаний. Этот дом также ставит под сомнение веру в постоянство. Это всплывающий дом, прямо здесь в это время, а завтра его нет? Что, если другой владелец, который не любит садоводство, уберет всю зелень и превратит дом в менее красивое и другое помещение? В некотором смысле возможность зелени обеспечивает деликатный характер всего развития. Бетон является хорошо узнаваемым видом в материалах города, как и балконы, заполненные растениями и цветами. Однако здесь у нас есть поэтическое эссе, которое сталкивает эти два мира прямо в образе, фантастическом и в то же время родном.
Философия дизайна и соображения
Цель также исследует концепцию дома и то, как мы живем. Это обычная роскошная задача или это вертикально сложенный самодостаточный мир, который указывает на нетрадиционность и приватность?
Есть проблемы с приватностью со спальнями, выходящими на лестницу, вопросы сезонного проживания – несмотря на прохладную погоду в Токио. Разочаровывает то, что внутренний климат регулируется настенными кондиционерами с необходимым чиллером на крыше. Можно было бы предположить, что плантация каким-то образом повлияла на микроклимат дома, а может, и влияет? Меньше машины для проживания и больше бытового оборудования; пропагандист для сельскохозяйственных культур и людей.
«Токийский сад и дом» Рюэ Нисидзавы — второй проект. Точно так же, как гораздо более крупная миссия 1111 Lincoln Highway от Herzog & de Meuron в Майами (AR, июнь 2010 г.). Это крошечное здание работает с финансовой системой бетонной плиты как организующей системой. Затем он населяет его необычным способом — наслаждаясь условностями внешнего и внутреннего, внешнего и внутреннего, природы и искусства. Он представляет Современность и принимает ее наследие. Его графическое присутствие на дороге требует изучения, тогда как, как только вы окажетесь внутри города, вы исчезнете в череде пейзажей, разрешенных природой.
