В конце 20-х — начале 30-х годов в городе был построен ряд крупных гостиниц — И-этажное здание на берегу р. Ху- анпу (1923—1928), 14-этажная гостиница «Цзиньцзян» (1929), гостиница «Гоцзи» («Международная», 1931—1934), на 17 этажах которой разместились 245 номеров. Среди гостиничных здании выделялась 20-этажная гостиница «Шанхай-даша». Ее ступенчатый расчлененный объем создает сильный акцент в застройке набережной левого берега р. Хуанпу и завершает ее с севера. Высотная композиция гостиниц подчеркивает их значение в застройке города и обогащает его силуэт.
В Шанхае был сооружен и ряд театров, в том числе «Синьутай», — самый большой театр того времени с залом на 2824 места, строительство которого было закончено в 1920 г. Зал театра (соврем. «Тяньчаньутай») представляет собой в плане полуокружность, вписанную в прямой угол. Партер и два балкона почти не имеют кулуаров, площадь подсобных и вспомогательных помещений очень ограничена.
Были предприняты некоторые попытки регламентировать жилую застройку города, в частности, новых районов.
Планировка двух-трехэтажных домов, расположение входов и отдельных помещений, декоративное убранство, оформление окон и дверей были тесно связаны с традиционными формами жилой архитектуры. В 30-х годах в жилищном строительстве начинают применяться железобетонные конструкции; в наиболее благоустроенных кварталах появляется газ, водопровод. В этот период строительные компании осуществляют одновременную застройку нескольких кварталов однотипными домами, рассчитанными на средние слои населения. Для знати, бюрократии и крупной буржуазии возводятся особняки и многоэтажные здания, с фешенебельными квартирами в ультрасовременном стиле.
Территория Кантона (Гуанчжоу) с 1918 по 1929 г. увеличилась с 12 до 182 км2. С 1919 г. здесь проводились градостроительные работы — промышленные предприятия сосредоточивались в северо- западной части города, застраивалось богатое зеленью восточное предместье Дуншань, благоустраивалась главная магистраль города-набережная р. Чжэцзян.
Кантон развивался как город социальных контрастов. Лишь район иностранных концессий на искусственном острове в западной части города и центральные кварталы, расположенные вдоль р. Чжэцзян, имели инженерное благоустройство. Здесь, были сосредоточены современные многоэтажные дома, банки, торговая палата,, телеграф, здание правительства, один из первых больших отелей в Китае- «Айцюнь» высотой 13 этажей и т. д.
Китайские районы, в том числе и Старый город, имели хаотичную, бесплановую* застройку. На окраинах города возникали трущобы, десятки и сотни тысяч людей жили в лодках, образовавших целые плавучие районы вдоль берегов реки и в многочисленных протоках и каналах. Население* города к середине 30-х годов превысило 1 млн. человек.
В 1931—1932 гг. Япония оккупировала север страны и создала марионеточное государство Маньчжоуго. Некоторые города, в частности Дайрен, представляли: собой опорные базы японской экспансии. В Мукдене (Фыньтянь, Шэньян), политическом и административном центре Манчжурии, возникли новые японские районы, где проживала большая часть японского населения, насчитывавшего к 1935 г. около 70 тыс. человек. Стремясь укрепить свои позиции, Япония вкладывала капиталы в развитие промышленности. Был построен Аньшаньский металлургический комбинат «Снова», где в 1943 г. работали около 70 тыс. рабочих.
В 1932—1945 гг. в военную базу Японии был превращен Харбин. Изменяли свой облик и города, лежащие на пересечении важнейших транспортных и торговых путей, — Нанкин и Ухань.
Ухань, один из самых больших городов страны, сохраняет свое положение как главный торговый и транспортный центр в среднем течении р. Янцзы. Три города — Ханькоу, Ханьян, Учан, отделенные друг от друга реками и образующие Ухань,— развивались неравномерно. Наиболее быстро рос Ханькоу, население которого в 1927 г. насчитывало около 780 тыс. человек. Здесь сосредоточивались торговые и промышленные предприятия, вокзал, речной порт, иностранные концессии.
В 1928 г. столица Китая была перенесена в Нанкин, в связи с чем там оживилась строительная деятельность, возводились здания правительственных учреждений, общественных организаций, зрелищных и торговых предприятий.
Среди новых сооружений — центральный легкоатлетический стадион (1931), с монолитными железобетонными конструкциями трибун, зал собраний Дахуйтан (1935) на 3 тыс. мест, ряд корпусов университета Чжунян, универмаг и т. д.
Недалеко от Нанкина, у подножья горы Цзыцзииьшань, в 1926—1929 гг. был сооружен мавзолей Сунь Ят-сена.
Пекин, переименованный в 1928 г. в Бейпин, в начале 30-х годов имел вместе с пригородами население 1,3 млн. человек. Он сохранил свой средневековый облик, и перемены, характерные в первую очередь для прибрежных городов, его почти не коснулись, хотя некоторые из улиц были благоустроены, появился первый городской транспорт — трамвай и автобус.
Строительство велось в небольших объемах выборочно и не затрагивало существующую планировку города. Среди зданий, возведенных в первой половине XX в. и отразивших новые влияния в архитектуре, были кинотеатр «Чжэньгуан» на 970 мест (1920), крытый летний концертный зал «Чжуншань» вместимостью более 3 тыс. мест, здание католического университета (1931), новые корпуса институтов «Яньц- зинь», «Цинхуа» и др.
В первой половине XX в. Тяньцзинь превратился во второй (после Шанхая) промышленный центр страны. Главную роль в экономической и политической жизйи города играли представители иностранного капитала и империалистических держав. Деловая часть города мало отличалась от аналогичных районов Шанхая, Кантона и Ханькоу. Вкусы и требования иностранцев оказывали решающее влияние на застройку и характер архитектуры.
В целом в архитектуре Китая первой половины XX в. прослеживаются два направления. Одно из них определялось тенденциями, которые принесли с собой империалистические державы и которые получили активную поддержку у представителей компрадорской и национальной буржуазии.
Новые здания возводились в стиле так называемой «колониальной архитектуры», модерна и функционализма.
Влияние различных стилей европейской архитектуры, в частности стиля модерн, сказалось при сооружении таких зданий, как таможня и железнодорожный вокзал «Дачжимынь» в Ханькоу. Эклектическое использование форм древней национальной архитектуры имело место при строительстве университета в Ухани. Наиболее характерен в этом отношении Шанхай, где наряду с такими сооружениями, как театры «Метрополь» (Дашанхай), «Гранд» (Дагуан- мин), танцзал «Парамоунт», гостиница «Янцзы», тяготеющих к конструктивизму, возводились здания в стиле модерн: таможня, гостиница «Синша». Смешение различных архитектурных стилей заметно в архитектуре Центрального отделения китайского банка.
Другое направление определялось стремлением сохранить лучшие традиции национального зодчества, обогатив их достижениями мировой архитектуры. Знакомство китайских архитекторов, из которых многие получают образование за границей, с современными конструкциями, материалами, с инженерным оборудованием зданий, открывало новые возможности для развития национальной архитектуры. Но в условиях буржуазного общества они не могли быть и не были использованы в полной мере.
Это направление выразилось в приспособлении некоторых форм традиционного зодчества к современным условиям. В Шанхае, Кантоне, Нанкине, Пекине и других городах был построен ряд правительственных зданий, залов, театров, библиотек на основе железобетонных или металлических каркасных конструкций с высокими черепичными кровлями и массой деталей, воспроизводящих формы древней архитектуры.
Формируется стиль своеобразного «национального модерна». К наиболее выразительным примерам его можно отнести здание Министерства железных дорог в Нанкине, административное здание муниципалитета Большого Шанхая (1933), национальной библиотеки в Пекине и др. В 1930 г. возводится мемориальный зал Сунь Ят-сена в виде сложной композиции с центральным объемом, перекрытым восьмискатной черепичной кровлей и боковыми, более низкими, объемами с двухъярусными кровлями. Зрительный зал на 5 тыс. мест был самым большим в Китае.
В 20-х годах в Харбине сооружаются два храма, представляющие собой редкий для этого периода пример возведения зданий традиционной архитектуры. Один из них — храм Цзилэсы («Высшего блаженства») — построен в 1923—1924 гг. Он имеет планировку, близкую к планировке древних буддийских монастырей. В первом дворе симметрично по отношению к оси расположены башня Барабана и башня Колокола — восьмиугольные в плане беседки, поднятые на двухэтажных кирпичных основаниях с арочными проемами. Три храмовых павильона лежат на центральной оси монастыря, деля внутреннее пространство на ряд дворов. В трактовке деталей, однако, чувствуется влияние современности, заметны отступления от классических образцов.
В 1925—1929 гг. было завершено строительство последнего в истории китайской национальной архитектуры большого храмового комплекса — храма Конфуция, близкого по планировке к храму Конфуция в Пекине. Его территория разделена внутренними стенами на три двора. Главный храмовый павильон «Дачэндянь», находящийся во втором дворе, возвышается на высокой платформе. Павильон с красными бетонными колоннами и двухъярусной кровлей с желтой черепицей украшен резьбой и росписями. Пропорции его несколько утрированы: из-за излишней высоты колонн и нижнего яруса кровли здание кажется громоздким. В деталях также имеют место отступления от канонических образцов. В новых условиях храмовая архитектура становится анахронизмом.
Архитектурная деятельность в первой половине XX в. была ограничена в Китае социальными условиями, тяжелым внутренним положением страны и не получила широкого развития. Вместе с тем этот период важен для последующего развития китайской архитектуры как этап изучения внутренних возможностей, поисков, разочарований и надежд.
