На крепостной территории к юго-западу от центра сложилась преимущественно жилая казарменная зона, а в северо-восточной части преобладали строения провиантских складов, инженерного цейхгауза, артиллерийского и инженерного парков. При этом приемы формального выражения зигзага были разнообразны. Очевидно, и в масштабе градостроительных построений классицизма воплотилась историко-романтическая идея оберега, естественно нашедшая свое место именно в случае возведения города-крепости, главную опасность для которого таила огневая сила артиллерии.
После 3-го раздела Речи Посполитой были осуществлены реформы административно-территориального деления и в начале XIX в. определились границы Гродненской и Виленской губерний, большие части которых входят в территорию современной Беларуси. На протяжении первой половины XIX в. перепланировка городов этих губерний носила сугубо поверхностный характер или вообще не осуществлялась. Реконструктивные мероприятия сводились к локальному выравниванию линий застройки неправильных, средневековых в основе структур, приращению небольших регулярно спланированных участков к уже сложившимся районам, а также проектным предложениям но коренному преобразованию частей поселений, которые, однако, не осуществлялись. Исключение составил Брест, где государственная военно-политическая стратегия вызвала необходимость полного сноса средневекового города с сохранением лишь отдельных культовых сооружений. На его месте создана мощная система укреплений, а в удалении — распланированный по прямоугольной схеме форштадт наподобие небольшой части кольца вокруг крепости.
Фрагментарная направленность реконструкции, очевидно, определилась следующим. Во-первых, фиксационные картографические документы показывают, что поселения западных и северо-западных регионов Беларуси обладали большей долей капитальной массовой застройки сравнительно с деревянной, чем восточных и юго- восточных территорий. Кроме того, плотность размещения зданий в центральных зонах городов была несколько выше. Оба обстоятельства обусловились, главным образом, градостроительными традициями предшествующего времени. Соответственно коренная реконструкция городской среды была трудно осуществима.
Во-вторых, опыт перепланировки поселений Витебской, Могилевской и Минской губерний, вероятно, привел к постепенному пониманию и отрицанию преобладающе формальной природы преобразований. Было осознано отсутствие общественной необходимости ломки нерегулярной планировочной структуры при возможности решения преемственными методами задач внутригородского расселения, территориального развития селитьбы и транспортных коммуникаций, дальнейшей застройки центра. Возобладал прагматичный, экономически более обоснованный подход к разработке функциональных и идейно-художественных практических вопросов.
В Гродненской губернии локальное упорядочение отдельных, в основном периферийных, участков уличной сети получил Слоним. Несколько большей радикальностью отличалась реконструкция Кобрина, о чем свидетельствуют «План уездного города Кобрина с предполагаемым прожектом 1810 года месяца мая», проектный «План устройства города Кобрина. 1846 г.».
Проекты коренной перепланировки Волковыска и создания пяти- и семилучевой системы улиц Занемаиского предместья Гродно вообще не были.
В Виленской губернии следует отметить развитие Вилейки, где сформирован обширный район с прямоугольной схемой кварталов и сохранена без изменений средневековая нерегулярная часть города. Отрезки некоторых улиц были выровнены в Ошмянах и Дисне. В Лиде главная площадь расширилась к западу, участки отдельных улиц приобрели прямолинейные очертания.
Вилейка и Дисна, ранее входившие в Минскую губернию, и Лида, входившая в Гродненскую, были включены в состав Виленской губернии в 1843 г. Однако первые проекты реконструкции Вилейки и незначительного упорядочения планировки Дисны (РГИЛ, ф. 1350, оп. 312, д. 14) разрабатывались еще в 1800 г. Кроме того, в первой половине XIX в. выполнялся «План города Дисны, вновь проектированный для постройки обывательских домов». Проектное предложение по Лидс относится к 1842 г..