Первичное пространство может быть описано как часть некой поверхности и пространства над ней, в котором может осуществляться движение человеческого тела. Такое примитивное описание корреспондируется с нашим представлением о пространстве пребывания.
Таким образом, мы можем предложить некие основания для определения психологических предпосылок наличия структурности знаний о внешнем окружении, что предполагает и навязывание структурных свойств всему тому, что человек создает. Структурность, т.е. особого вида упорядоченность предметной среды, характеризует человека в его созидательной деятельности.
Именно законы бессознательного раскрывают загадки функционирования норм человеческой жизни: брачные и семейные правила, правила удовлетворения потребности в пнше, религиозные стереотипы, правила поведения в обществе, правила проживания в городе и деревне. Видимо, в проявлениях этих законов следует искать основу объяснения формирования пространственно-планировочных стереотипов в организации традиционных «народных» форм жилища, инвариантных планировочных формах древних поселений. Этот тезис подтверждает тот факт, что мы обнаруживаем очевидное сходство в планировочной организации древних городов нашей цивилизации, которые строились с разрывом в тысячелетия в разные исторические эпохи, на разных континентах, в условиях разных культур: Ур, Угарит, Тир, Библос, Вавилон, Мохенджо- Даро, Ахетатон и др.
Мы бы не смогли ориентироваться в окружении, использовать его пространственные свойства в своих целях, если бы не приняли систематизацию и классификацию его материальных составляющих, обусловленных бессознательно принятым «соглашением». Это обстоятельство имеет исключительно важное значение для научного исследования архитектурного феномена. Из него следует, что никто не волен трактовать природу окружения независимо, но все мы связаны с определенными способами ее интерпретации. Можно предположить, что если существуют разные культуры, относительно самостоятельно и независимо сформировавшиеся и выработавшие свои локальные культурные традиции, определившие своеобразие быта, обычаев, поведенческих норм, межличностных отношений и т.д. (например, культуры доколумбовой Америки, австралийских аборигенов, Древнего Китая и Индии. Междуречья и Египта), то существуют и относительно различающиеся архитектурные системы, определяющие своеобразие нро- странствешюй организации традиционных, характерных для данных культур архитектурных объектов.
Примером сопоставления разных архитектурных систем могут служить воспоминания Марко Поло о своих путешествиях по «Трем Индиям». По ходу описания своего знакомства с новыми странами и народами он часто отмечает трудности и непонимание, с которыми сталкивался при описании их образа жизни и обычаев. Примечателен тот факт, что путешественник без особого труда ориентировался в пространственном окружении поселений и сооружений. понимал их структуру, но атрибуты строений, бытовые предметы, нравы и обычаи были ему незнакомы и требовали специального разъяснения.
Дворец Диоклетиана в городе Сплит, Средняя Далмация, III век. Реконструкция. Видны масштаб и четкая планировочная структура сооружения — образец <грамматически» выстроенного по римскому канону архитектурного объекта были элементы «договорного» плана, принадлежащие локальной культуре. Примечателен пример путешествия русского столпника Федора Толстого в начальный период правления Петра I. Направленный в Италию одним из первых русских посланников, он был крайне растерян и озадачен тем, что не мог понять назначения множества предметов, формировавших городскую среду итальянского города того времени. В своих письмах он пытался описать увиденное, но в русском языке не было понятий, определяющих фонтан, монумент, постамент (который он называл словом рундук). Среда европейских городок Средиземноморья с их многовековой традицией складывалась по несколько иным стандартам, нежели в патриархальной Руси. Это было столкновение разных культур с разной предметной атрибутикой быта и различной ее ролью в местном стереотипе жизни итальянцев.
Яркий образец выдуманной архитектурной системы представил и Джонатан Свифт в «Путешествиях Гулливера», отметив именно структурно-геометрические отличительные свойства незнакомой Гулливеру городской среды летающего города Лапу- ту. «… Дома лапутян построены очень скверно: стены поставлены криво, ни в одной комнате нельзя найти ни одного прямого утла; эти недостатки бъяспяются презрительным их отношением к прикладной геометрии, которую они считают наукой вульгарной и ремесленной; указания, которые они делают, слишком утонченны и недоступны для рабочих, что служит источником беспрестанных ошибок. И хотя они довольно искусно владеют на бумаге линейкой, карандашом и циркулем, однако, что касается обыкновенных повседневных действий, то я не встречал других таких неловких, неуклюжих и косолапых людей». Его летающий город Лануту и столица Лагадо с подробным описанием зданий и улиц, людей, их поведения и взаимоотношений, убедительны в своей правдоподобности и фантастичности одновременно.
Однако, отмечая разнообразие архитектурных систем, принадлежащих разным культурам, нельзя не отметить и их общих черт. Так иди иначе в каждом поселении мы найдем улицу и площадь, оборонительные стены или ограды, прямоугольные блокируемые или круглые отдельно стоящие постройки, фиксируемые входы—выходы в поселение и т.д. Возможно, это совпадение существует потому, что все архитектурные системы построены, в основном, по одному и тому же «врожденному плану» и исторически развивались из одной генетической общности. На это обстоятельство обращал внимание историк архитектуры С.О. Хан-Магомедов. Современные исследования, связанные с определением происхождения основных открытий человечества, которые определили характер материальной культуры нашей цивилизации: колесо и арка, стоечио-балоч- ная система и гончарный круг, лук, бумеранг, огнестрельное оружие и другие, подтверждают тот факт, что вероятность многократного открытия одного и того же изобретения крайне мала по сравнению с возможностью его передачи. Этот факт является косвенным подтверждением общего происхождения человеческой цивилизации.
Сегодня среди антропологов популярна гипотеза, построенная на современных исследованиях генетической структуры человеческой ДНК. В основе гипотезы лежит открывшийся факт того, что человечество на заре своего развития прошло через «горлышко эволюции», когда людей (крамальонцев) на Земле было не более 2000 особей и локализованы они были в одном месте — в Центральной Африке. Их последующее бурное размножение и более развитый интеллект способствовали поглощению Других человеческих подвидов. Эта гипотеза единства происхождения может объяснить сходство основных принципов развития и архитектурно-пространственных систем в разных географических регионах и культурах.
Общественный образ жизни людей способствовал формированию специфического общественного сознания. Общество влияло па формирование обычаев, моральных и этических норм. У людей сложилось общее понимание закономерностей окружающего мира. Наличие общественного сознания явилось важной предпосылкой для возникновения самой архитектуры. «Разум не может оставаться пассивным, сталкиваясь с технологическими и экономическими условиями, связанными с природным окружением. Он не просто отражает эти условия, он реагирует на них и претворяет их в логическую систему… Все среды интегрируются в идеологические системы, которые послушны другим — ментальным — ограничителям, заставляющим группы с различными взглядами следовать одной и той же схеме развития», — отмечал Р. Барт в своих исследованиях особенностей пространственного восприятия людьми.
