Он синхронен особнякам Э. Г. Фолленвейдера и Р. Ф. Мель- цера на Каменном острове. После собственного дома Лидвалей здание на Большой Конюшенной стало следующим ярким образцом этого регионального варианта стиля в строительстве доходных домов. В нем выкристаллизовался неповторимый почерк мастера, убедительно сочетавшего выразительную пластику объемов и тонкое, доведенное до осязаемости чувство материала с чеканной графикой и рафинированным разнообразием деталировки. Вместе с тем это здание родственно финскому и шведскому национальному романтизму. Главный акцент композиции — цилиндрический эркер с двойным куполом (верхняя часть утрачена) — помещен на стыке фасадов. Он отдаленно напоминает башни северных замков, но в большей степени — некоторых стокгольмских зданий конца XIX — начала XX в. Шведские архитекторы (Э. Стенхаммар, Ф. Буберг и др.) часто превращали угол дома в круглую башню с ярусным купольным венчанием. Впрочем, цилиндрические эркеры на стыках фасадов широко вошли в петербургское строительство еще в период поздней эклектики. Благодаря этому акценту здание, расположенное на ответственном угловом участке, играло ведущую роль в перспективе Большой Конюшенной улицы (до сооружения универмага Гвардейского экономического общества — ныне ДЛТ). Полнообъемный эркер увеличивает размеры комнат, улучшает их освещенность и открывает широкий внешний обзор. Этот выступающий объем скрадывает неправильный тупой угол двух фасадов. Косоугольный стык плоскостей словно выдавливает его массу наружу. Купол его корреспондирует расположенной напротив Финской церкви.
Облицовка светло-серым талькохлоритом и серо-коричневой штукатуркой логично выявляет и одновременно дополняет, преобразует тектонический строй фасадов. Узкие простенки витрин кажутся внушительными пилонами. Эркеры внизу также закованы в камень, что подчеркивает массивную прочность их оснований. Проходящий под крышей талькохлоритовый пояс придает композиции весомую завершенность. В отличие от дома Лидвалей, четкая граница каменной, нижней, и оштукатуренной, верхней, частей соответствует реальному делению на общественную и жилую зоны. Вертикальным зонированием обусловлена новая структурная схема «легкий низ — тяжелый верх». Она получила распространение еще в период эклектики (постройки П. Ю. Сюзора, В. А. Кенеля, А. Р. Гешвенда) и стала одной из основных в строительстве доходных домов модерна. В ней можно усмотреть протоидею «дома на столбах». У Лидваля «каркасное» решение нижней части здания с большими окнами, узкими простенками и металлическими перемычками впервые было дано в Купеческой гостинице М. А. Александрова (1902-1903, Апраксин пер., 6).
В доме Мельцеров соединяются ясная конструктивность, пластическая сила и утонченная графичность, которая всегда была присуща манере Лидваля. Поэтому, очевидно, он и предпочитал талькохлорит граниту, другому излюбленному материалу «северного» модерна. Наглядность конструкций подчеркивают открытые балки проемов первого этажа и оснований эркеров, каменные плиты надоконных перемычек, простенки в виде пилонов и столбиков. Любовно и мастерски вырисованы все нюансы деталировки.
«Рваные» плиты горшечного камня чередуются с гладкими, что создает богатую оттенками поверхность, насыщенную трепетной игрой светотени. В резьбе по камню прекрасно выполнены розетки и овалы, оригинальные геометризованные волюты пилонов, маски-капители межоконных колонок. Стилизованные классицистические элементы — лепные венки и гирлянды — органично вплетены в модерную канву. Конструктивное и декоративное начала взаимообратимы и предстают в диалектическом единстве.
Дом Мельцеров — наглядная иллюстрация доходного строительства начала века. Он возводился на тесном участке, вытянутом вдоль переулка. Многоэтажный корпус занял большую часть территории. Свободной осталась только узкая полоска двора, который мог бы превратиться в темное каменное ущелье. Этого не произошло лишь потому, что соседний двор, по Большой Конюшенной, 17, застроили вдоль противоположной межевой линии (1910, М. А. Сонгайло).
Особый интерес представляет динамичная, иррегулярная организация внутреннего пространства угловой части здания. Косоугольным планом обусловлена необычайно свободная и многообразная конфигурация помещений. Комнаты неправильной формы расширены тремя эркерами, направляющими пространство интерьеров по разным осям вовне, навстречу окружающей среде. Парадная лестница с открытыми металлическими конструкциями выступает граненым объемом во двор.
Внешние черты этой и других лид- валевских построек воспроизведены в доходном доме Е. В. Васильева (М. Монетная ул., 5), сооруженном в 1912-1913 гг. Д. Д. Смирновым 92, постоянным сотрудником Лидваля.
Круглые угловые эркеры с двойными куполами и трапециевидные щипцы, шестиугольные окна и лопатки псевдоэркеров перенесены с домов Лид- валей и Мельцеров, но проработка форм здесь более схематична. Здание на Большой Конюшенной мно- дом гое подсказало и другим петербургским строителям, в том числе, Е’в*Васыльева гражданскому инженеру С. А. Баранкееву в решении доходного дома Н. М. Нельговской (1910-1911, пр. Чернышевского, 8/16) 93. Показательно, что сооружения Смирнова и Баранкеева были осуществлены уже в те годы, когда сам Лидваль отошел от «северного» модерна и обратился к модернизованной классике.
ПЕРВАЯ крупная постройка архитектора Федора фон Постельса стоит в ряду самых оригинальных произведений петербургского модерна94. Необычны стеклянные фонарики художественных ателье на верхнем этаже (ранее подобный прием использовали В. А. Шретер в собственном доходном доме на Мойке, 112, сооруженном в 1897- 1899 гг., и В. В. Гейне в доходном доме Н. В. Сукачевой на набережной Смоленки, 20, при его капитальной перестройке в 1902-1905 гг.).
Поражающий затейливым своеобразием рельефный декор будто бы заряжен мощной «витальной» энергией. Большие пейзажные мозаики, составляющие гигантский фриз, выполнены в новой технике укрупненного набора. Строго упорядоченная архитектурная основа, пронизанная живым движением орнаментальная лепка и монументальные, широко и свободно «набранные» мозаичные картины вступают в разноголосый диалог.
