Таким образом, по формуле «соответствие назначению равняется красоте» возможно уподобление конструкции хорошо сидящей перчатке, которая должна быть не слишком большой и не слишком маленькой, не слишком свободной и не слишком узкой, плотно облегая руку. Эстетическая оценка зависит при этом от знания конструктивных возможностей материала, применительно к сооружениям соответствующих размеров. Сталь сильно отличается от старых материалов вроде камня и кирпича, и одно из затруднений, которое часто препятствует оценке новой архитектуры, заключается в не воспринимаемости конструктивных возможностей стали при первых попытках ее применения. Когда же новые материалы станут привычными, более правильными будут и художественные оценки.
В новых стальных и железобетонных конструкциях существенно наиболее рациональное применение материалов; с этой точки зрения склонны давать и эстетическую оценку. Архитектор Серж Чермаев заявил однажды, что «значительно больше таланта требуется для создания произведения искусства при минимуме средств, чем при максимуме». К этому можно прибавить, что искусство вообще чаще создается минимальными средствами, а многие функционалисты прямо выдвигают положение, что лишь при приближении к минимуму средств можно приблизиться и к красоте. Но это приближение можно назвать лишь частичным, так как в конце концов возможны десятки различных проектов и вариантов сооружения. Гропиус разграничивает практическое значение новой архитектуры и ее духовную ценность — удовлетворение эстетических запросов человека.
В первое он включает рациональность архитектуры, ее очищение, особое внимание к конструктивным функциям, точности и экономичности. С таким разграничением полностью согласиться нельзя, так как если точность и экономичность, как это часто случается, приводят к красоте, то тем самым достигается и духовное удовлетворение, что я надеюсь показать в дальнейшем. И сам Гропиус считает, что эстетическое удовлетворение возникает в результате единства, заявляя далее, что «новая архитектура» есть результат нового видения и обязывает к мастерскому овладению пространством.
Но то же самое видим мы и во многих выдающихся памятниках архитектуры прошлого. Одно из главных воздействий интерьера собора св. Павла заключается в том, что в нем возникает мощное ощущение пространства. Когда же место наружной глухой несущей стены заменяет стеклянный экран, трактовка пространства становится иной. Граница между экстерьером и интерьером сводится к минимуму, мы ощущаем прочность пола и потолка в определенном пространстве, но пространство это расширяется благодаря стеклянным стенам зала или комнаты. Если же потолок заменяется застекленным куполом, как это делается, например, в выставочных павильонах, то открытое небо создает такое ощущение пространства, какого не могла дать каменная или кирпичная архитектура. Это началось с оранжерей, от которых пришли к Хрустальному дворцу, а в дальнейшем этот прием настолько усовершенствовался, что первоначальные образцы кажутся примитивными.
