В XII-XIII веках окончательно сформировывается рыцарство, как особое воинское сословие, с особой культурой, символикой, этикой и поэзией. Несмотря на то, что каждый держатель ленного участка был дворянином, даже если он владел лишь несколькими акрами земли (и мог выставить всего лишь одного воина, снаряженного к бою), это еще не давало ему право считаться рыцарем. Рыцарское достоинство всегда оставалось личным и не передавалось по наследству, даже сыновья королей не рождались ipso facto   рыцарями, по крайней мере, в Средние века. Как говаривали в те времена: «Nemo eques nascitur, sed fit per habentem potestatem solita sub formula».  Именно в этот период Церкви удается «цивилизовать» рыцарство, придав ему христианскую оболочку, поэтизировать и возвысить его, как особое сословие, составляющее неотъемлемую часть европейской культуры. С конца XII столетия, в церемонию посвящения в рыцари добавляется ритуал «ночного бдения» над оружием в церкви или часовне, а сам обряд вручения оружия и шпор, дополняется введением благословения копья со знаменем, щита, украшенного гербом и меча. Омовению, которое производилось перед церемонией, Церковь приписала христианскую символику очищения, после которой рыцарь обязан был охранять веру и церкви, защищать женщин, детей и слабых, а так же бороться с неверными и еретиками. В связи с развитием рыцарской культуры появляется необходимость в каком — либо особом признаке благородства (помимо владения землей). И вот мы видим, как в XII-XIII вв. во всеобщее употребление входят гербы и фамильные прозвища-девизы, которые оформляются в виде специально — геральдических символов, составляющих особую научно-художественную дисциплину — геральдику.  Интересно отметить тот факт, что первоначальные геральдические цвета (финифти): красный (червленый), синий (лазурь), белый (серебро), черный, зеленый и желтый (золотой), практически совпадают с первоначальной цветовой гаммой витражей в Сен-Дени и в готических соборах Иль-де-Франса.

Надо сказать, что привлекательность южно-французской модели состояла отнюдь не в одних пышных гербах и титулах, отражающих воинские доблести и древность дворянского рода. Более всего пленяла новая куртуазная рыцарская культура, блестящая и нарядная, изысканная и лирическая, светская по духу и весьма отличная от суровой и простой культуры господствующего сословия раннего средневековья. Возникновением и расцветом этой новой культуры — «Leys d’amors» (законам Любви), мы обязаны Южной Франции, а именно Лангедоку и Провансу, которые сохранили древние римские законы, согласно которым женщина — Domnei (от domina — дама) могла наследовать феодальные владения и выступать сама в роли сеньора. Окруженные верными вассалами и толпою придворных знатные дамы (domnei) юга Франции весьма благосклонно относились к «совершенной» или куртуазной любви (fin amor) старопровансальских трубадуров (domnejaire — «служителях любви»), глубокий «еретическо -катарский» символизм, которой вызывал и продолжает вызывать споры среди историков средневековой европейской культуры.

Со всей Европы — из Франции, Италии, Каталонии, Арагона и Германии, рыцари приезжали в Тулузу, Каркассон, Фуа и Монпелье учиться у трубадуров новому способу стихосложения и в роэзии «померяться силами» с кролями-поэтами и принцами-стихотворцами, такими «мастерами стиха» (maestre dels trobadors ) как: король Ричард Львиное Сердце, граф Раймонд Тулузский, король Альфонс Арагонский, рыцари Бертран де Борн и Раймонд де Мираваль. Естественно, при этом мы обязаны помнить, что в куртуазной концепции «совершенной любви» (Leys d’amors), воспевающей сияние идеальной красоты, люди средневековья видели отблески красоты Небесной. Недаром надпись на фасаде аббатской церкви в Сен-Дени, выполненная по распоряжению Сугерия, гласила: «Чувственною красотою душа возвышается к истинной красоте и от земли возносится к небесам».