За последние годы и Италии, несмотря на всеобщую кризисную ситуацию в экономике, осуществляется большая строительная программа жилых комплексов. Привлекает внимание характер и конкретный способ осуществления проектных замыслов, в которых все больше просматривается тенденция перехода от проектирования жилой застройки к проектированию жилой среды. Забота о человеке, как бы узко ни было представление о социальном значении зодчества, составляет главный стержень в деятельности большинства итальянских архитекторов. Явно начинает преобладать средовой подход к архитектуре, когда здания сливаются как с естественной природой, так и со сложившейся структурой города. В жилищном строительстве это прежде всего проявляется в стремлении избежать разрыва в городской ткани, создать ощущение непрерывности городского пейзажа. Используя композиционные и планировочные приемы слияния искусственной и природной среды, архитекторы пытаются проникнуть в сущность изменений, происходящих в жизни общества. На фоне новых форм организации жилых комплексов в условиях крупного города, прогрессивными итальянскими архитекторами особо выделяются проблемы периферии и децентрализации городской застройки. Как бы хорошо не решались отдельные кварталы, проблематичным остается отсутствие архитектурного соответствия новых кварталов с исторической застройкой. В одном из интервью Паоло Портогези говорится о необходимости создания программы пересмотра качества урбанистики на периферии с целью заполнения неких прорывов, из-за которых практически архитектура периферии лишена цельности.
Анализируя урбанистические превратности последнего тридцатилетия, когда происходит процесс беспрецедентного развития города, приходим к выводу, что периферия отразила все противоречия развития современного города, где коллективные, общественные, социальные интересы были вытеснены и преданы из-за частных, спекулятивных и индивидуальных требований. Именно это считает Портогези причиной распада урбанистического организма и иллюстрирует на примере пригородов Рима.
На периферии Рима особенно бросается в глаза застройка фрагментарными городскими формами, в отличие от компактного исторического центра. По мнению многих архитекторов, именно характер центра должен определять структуру новой застройки. Однако центр Рима составляет лишь двадцатую часть всего города, а остальное — это колоссальный пригород, который похож на множество пригородов других городов.
Города развиваются при все большем пренебрежении к качественным аспектам, вследствие чего низкий архитектурный уровень жилых районов и крайний недостаток новых общественных зданий на периферии становится все более осязаемым для населения.
Вокруг исторического центра Рима развертывается кольцо, ткань которого хранит определенную цельность, хотя структура уже менее однородна: это город XIX века и первых десятилетий нашего века, в котором способ роста соблюдает еще принцип компактности и где улицы и площади остаются основными элементами городской структуры. Здесь уже присутствуют как фактор дезинтеграции изолированные друг от друга дома, т. н. налацципы (термин а римской типологии жилища, означающий вначале особняк, а в настоящее время — стоящее обособленно многоэтажное здание).
Примером застройки типа палаццины служит буржуазно-аристократический жилой район Париоли. Здесь на плато, среди холмов и зелени стоят разнообразные по своей конфигурации четырех-пятиэтажные жилые дома, расположенные в центре компактных участков. Для планировки и объёмно-пространственной композиции этих домов характерно стремление к внешним эффектам. Застройка хорошо увязана с холмистым рельефом местности. Чрезмерная плотность застройки в значительной мере компенсируется большой площадью квартир, которые связаны с дворами и улицами при помощи лоджии, террас и внутренних дворов. Тип палаццины устоял против всех натисков и даже в какой-то степени улучшились его технические качества, но лишь в ущерб урбанистическому аспекту.
Самая большая дезинтеграция, по мнению специалистов, наблюдается в жилых районах послевоенного периода, где существуют четыре типа городской застройки: прямоугольные кварталы с однородными ячейками; город, выстроенных вдоль улицы интенсивных зданий; город уже описанных палацции и, наконец, кварталы, построенные в 50-60-е годы по инициативе муниципалитета и национальных учреждений, ведающих общественным строительством. Именно эти кварталы, несмотря на то, что здесь соблюдены гигиенические и градостроительные нормы, наименее привлекательны. Подобными циклопическими макроструктурами жилых и общественных комплексов стремились архитекторы реформировать город в 60-е годы. Если остальной части периферии не хватает организованности и она образует некий безликий город, то спланированная часть жилых комплексов кажется плодом серии экспериментов, где здания размещены один подле другого, без малейшей связи с окружающей средой. Эта часть города решена фрагментарно, в большинстве случаев игнорируется конфигурация местности,
Типы муниципальных домов имеют свою специфику, которая выражается не только в возведении многоквартирных мeгaкомплексов, но и в выборе пустынных территорий, удаленных от сложившейся городской застройки. В этих кварталах остро ощущается нехватка общественных центров. Примером комплексного решения жилого района с развитым общественным центром и сосредоточенным сектором обслуживания является район EUR (Esposizione Universale Romano), который первоначально не был запроектирован как жилой район, а был задуман для проведения Всемирной римской выставки 1942 года. Однако, по мнению специалистов, сегодня EUR оказался фальшивым придатком города, неспособным трансформироваться со временем в истинную часть города и обреченным, напротив, остаться анахронической попыткой создания некоего делового квартала, который превращается в мрачную пустыню, как только опускаются сумерки.
