Уже некоторое время прослеживается определенный поворот в понимании архитектуры. Новый взгляд в основном отмежевывается от течения Современной архитектуры, которое с 20-х годов получило распространение почти во всем мире под названием — Интернационального стиля. Принцип функционального рационализма, в соответствии с которым архитектура должна отвечать основным человеческим запросам, оказался слишком абстрактным и универсальным. Сегодня на Западе теряется доверие к этой прямолинейности и четкости. Отправная гипотеза теоретиков постмодернизма состоит в том, что Современная архитектура, пришедшая в конце 20-х годов нынешнего века к определению своего языка без исторических предшественников и к перечеркиванию любого традиционного багажа, затем начала и завершила нисходящую траекторию, которая привела ее в 60-х годах к тому, что она стала отождествляться с технологическими новшествами.
Первые признаки отклонения от общеевропейских принципов Современной архитектуры появились в послевоенной Италии. Развивая свои средства и приемы архитектурной композиции, достигая новой выразительной пластики, современная архитектура пришла к такому поворотному моменту, когда из нее постепенно выкристаллизовался новый архитектурный стиль. Если мы обратимся к истории, то обнаружим, что Вторая мировая война явилась как бы поворотным пунктом, за которым последовал отказ от академизма, монументализма и триумфа риторики предшествующего периода. Процесс развития архитектуры, прерванный войной, возобновился в совершенно необычной атмосфере, царившей в области культуры. Послевоенный период условно делится на три этапа, каждый из которых охватывает 10-15 лет.
В первый отрезок времени большое внимание уделяется влиянию социальной среды. Параллельно с некоторой либерализацией начинает возрождаться рационализм и в конце концов он завладевает наиболее сильными умами. На втором этапе, продолжавшемся до 1970 года, ведутся поиски в сторону органической архитектуры и структурализма. Проблема формы снова становится первостепенной для архитектурного замысла, хотя и рассматривается с новых позиций. Начиная с 1970 г. и до настоящего времени картина снова претерпевает глубокие изменения. Наблюдается отказ от принципов органической архитектуры и приемов экспрессионизма, все больше уделяется внимание вопросам планировки, методологии, различным аспектам индустриализации. Мы присутствуем при неком возрождении рационализма, когда романтические стороны оригинальности и стремление поразить воображение зрителя заменяются более глубоким пониманием реальных социальных и технических условий. Мы имеем дело с изменением среды, — пишет Греготти. Несмотря на то, что творчество многих архитекторов ознаменовалось реальными достижениями, Греготти все-таки опасается, что в итоге развитие архитектуры может прийти в туник и что многие архитекторы направляют свои силы по блистательному пути, опасность которого заключается в том, что он ведет в никуда.
Немаловажным фактором в определении новых творческих поисков является изучение социополитического аспекта истории 60-х годов, когда левоцентристы пытались во время экономического бума противопоставлять свои позиции государственным. В Италии прокатилась волна массовых протестов против буржуазных социально-политических институций. Так называемое движение новых левых достигло кульминации в 1968 году в студенческих волнениях, потрясших университеты. Молодежь выступала против того разрыва, который образовался в капиталистическом обществе между созидательными возможностями человечества и их реализацией, против очевидной несправедливости социального устройства и политических институций. С этим движением была связана абстрактно-гуманистическая критика непомерной систематизированное буржуазной цивилизации с ее стремлением к конформизму, чему противопоставлялись нигилистические лозунги принципа радикального отказа и тотального отрицания существующего, выдвинутые современным философом Г. Маркузе.
К концу 60-х годов архитектурная профессия в Италии столкнулась с трудностями реальной жизни. Опрос, проведенный на факультетах архитектуры Миланского политехнического института в 1963- 1969 гг., показал, что только 36% дипломированных архитекторов действительно работали по своей специальности; 57,5% стали служащими и 6,5% были без работы или же занимались случайной работой. Дошло до того, что в начале 70-х годов около 60% дипломированных архитекторов вынуждены были зарабатывать себе на жизнь в начальных и средних школах. При резком обострении противоречий, вызванном неправомерностью экономического развития, начался кризис в архитектуре. Отрицались существующие принципы архитектурного творчества и утверждался метод, основанный на принятии сложностей и противоречий жизни. Формально-эстетические проблемы организации пространства выступили на первый план, получили самодовлеющее значение. Развитие и смена направлений стремительны, калейдоскопичны, однако в целом для движения за обновление архитектуры характерна заметная девальвация общепризнанных критериев и профессиональной техники на фоне широкого тяготения к теоретическим аспектам, что проявляется в повышенном интересе к морфологическим и политическим проблемам.
Перед лицом новых проблем архитекторы, вооруженные обновленной способностью самоконтроля, объединились. Некоторые готовы занять оставленные позиции культуры, являющиеся предметом более непосредственных споров. Снова раздается призыв к авангардистам. Появляются группы Архизоон, ГРАУ, Суперстудио, Струм, произведения представителей которых успешно покоряют рынок, оставшийся закрытым для многих других авторов. Опровергая бытующее в современной архитектуре мнение о том, что разумная архитектура, дисциплинируя связь между функциями, создает основу для разумного общества, представители авангарда провозглашают свою новую позицию: Архитектурой мы не породили революцию общества, но мы могли бы вызвать революцию архитектуры.
