История зодчества, излагаемая традиционной архитектурной школой как взаимосвязанный перечень выдающихся ансамблей или объектов, приучает видеть в законченности, неизменяемости того или иного сооружения одно из его достоинств, обязательный атрибут архитектурного шедевра.
Л. Альберти (1404-1472) учил, что «постройка должна быть исполнена так, чтобы в ней нельзя было сделать ни дополнений, ни изменений без вреда для целого». В наши дни эти взгляды существенно изменились, всесторонняя мобильность окружающей действительности привела архитекторов к мысли, что динамичны и сами градостроительные объекты, и наше представление о них.
Сегодня активно вырабатывается новая трактовка закономерностей масштаба, пластики, композиции, проникнутая ощущением многомерности, безграничности пространственного мира, где богатство постоянно открывающихся новых связей, точек зрения позволяет видеть скрытые раньше аспекты прекрасного в архитектуре, меняющейся и геометрически, и во времени.
Проекты метаболитов, воспевающих аморфность, «саморазвитие» градостроительных структур, уподобляемых биологическим сообществам; настойчивое наложение на единое пространство и крупных, и мелких сооружений разных конструктивных систем, не совпадающих ни модулем, ни материалом, ни ориентацией координатной сетки, — лишь некоторые примеры этой тенденции, резко порывающей с традициями ясности, законченности, даже замкнутости ансамблей классики.
Но эти ансамбли существуют, и жизнь города прочно вписывает их в нарочито незаконченные, рассчитанные на переделки и перспективные изменения сооружения и комплексы, которые сегодня стали символом градостроительной эстетики. Так появилась концепция единой архитектурно-пространственной среды, в которой есть место и для самодостаточных (в присущем «классическому» толкованию смысле), и для перетекающих пространств, и для объектов завершенных и таких, которые специально рассчитаны на продолжающееся развитие.
Соответственно стали яснее те черты архитектурной образности, о которых еще М.Я. Гинзбург писал, что «незавершенное всегда будит плодотворную мысль о свершении, дает живой материал для творческой работы. Законченное произведение искусства есть нечто исчерпанное и замкнутое в себе: оно чарует, но боится кощунственных прикосновений; таково искусство эллинов. Зато не законченное всегда более волнует мысль своими потенциальными возможностями дальнейшего развития». С этих позиций, исходя из умения увидеть за недосказанностью, «неслаженностью» непривычные эстетические идеалы, новые художественные нормы, и следует оценивать картины городской жизни, которые формируются фактором динамики среды.
Оценки эти складываются противоречиво. С одной стороны, человек положительно рассматривает необходимость переделки и согласен видеть особый эстетический интерес в самой картине стройки, хотя и не хочет мириться с неудобствами этого процесса, тем более что тот идет практически непрерывно. Кроме того, в течение всего периода становления, реконструкции или обживания городского пространства облик его ущербен — в нем не хватает каких-то важных или второстепенных, но желательных горожанину элементов, зато особенно заметны разного рода просчеты, порождающие ощущение неустроенности, временности.
Другое противоречие: приветствуя в принципе новое, горожане неохотно расстаются с привычным, возражают против разрушения выверенных временем эстетических авторитетов. Более того, ожидают встретить эти художественные нормы, пусть в преобразованном виде, в новых районах, не говоря уже о том, что требуют сохранения их духа в стабильных и реконструируемых пространствах.
Так возникает весьма важное для современного города требование художественной завершенности облика городского интерьера, которая предполагает согласованность архитектурных впечатлений, масштабность, целостность среды независимо от того, строится объект, обживается или функционирует стабильно.
Другими словами, каждый фрагмент городского пространства, «перетекающего» или классически обособленного, в любой момент своей истории должен обладать качествами композиции — иметь ясную архитектурную идею, осознанную акцентно-доминантную структуру; минимум активных архитектурно-художественных и декоративных тем, отвечающих той образной направленности, которую пространство может иметь в зависимости от его законченности и замысла автора.
