ЯРКИЙ И красочный, устремленный вверх вертикалями эркеров и острыми щипцами, дом этот служит главной достопримечательностью бывших «Семенцов». Здание занимает половину участка, принадлежавшего в конце XIX в. владельцу кирпичного завода купцу А. В. Захарову. Затем предприятие и домовладение перешли к его наследникам, в том числе — сыну, гражданскому инженеру Алексею Захарову218. Квартира и мастерская строителя находились в смежном доме на углу Клинского проспекта и Бронницкой улицы. Новое здание на углу проспекта и Серпуховской улицы осталось лучшим петербургским произведением Захарова, в полной мере выразившим архитектурные пристрастия автора. Этот дом можно было бы считать собственным домом архитектора, если бы в год окончания постройки он не уехал в Северо-Американские Соединенные Штаты, где и прожил большую часть жизни 219.
Пластика фасадов, палитра отделочных материалов типичны для «северного» модерна. Цокольный этаж закован блоками серого гранита скальной фактуры. На тесаных каменных плитах высечены стилизованные хвойные деревья. В орнаменте сквозит подражание архаичным формам средневекового искусства. Пять эркеров разного сечения и высоты вносят в композицию динамический заряд. Основные членения подчеркнуты бегущими вверх темными полосами шероховатой штукатурки. Вертикальное движение завершается аффектированным силуэтом огромных щипцов и угловой пирамидальной башни. Пучки колонок, тройные расчленения верхних частей стен около угла, врезки эркеров сбоку в основания треугольных щипцов — явные перепевы мотивов финского модерна. Вполне вероятно, что Захаров обратился к ним не без влияния А. Ф. Бубыря, построившего дом Латышской церкви в близлежащем квартале.
Экспрессивный романтический образ, впечатление насыщенной декоративности созданы экономными средствами, которые не противоречат функциональной целесообразности. Малиновый глазурованный кирпич обогащает привычную для «северного» модерна цветофактурную гамму. Самая оригинальная примета дома — его майоликовое убранство, созданное художником- керамистом П. К. Ваулиным.
В вестибюле уцелел камин, авторство которого, по устной традиции, приписывается живописцу А. Я. Головину. На фасадах между верхними этажами и в маленьких фронтонах под башней сверкают разноцветные керамические вставки, щипцы окаймлены бордюром с висячими гроздьями. Гигантские цветы свободно разрастаются в бурном цветении по широкому полю щипцов, скручиваются упругими завитками, распускаются пышными соцветьями. Эти стилизованные композиции не имеют ничего общего с традиционным типом панно. Они выполнены наподобие инкрустации или аппликации. Фигурные керамические пласты обрезаны по контуру листьев и лепестков, а фоном крупномодульной мозаики служит оштукатуренная стена. Рельефная моделировка множит цветовые эффекты живой вибрацией поверхности, игрой отблесков и преломлений.
Художественная и техническая новизна майоликового убора дома Захаровых становится особенно очевидной при сравнении с другими произведениями монументально- дом м. м. куд- декоративной керамики, в частности, с домом М. М. Кудрявцева на рявцева 15-й линии, 70 (построен в 1910 г. по проекту М. Ф. Еремеева). Там Ваулин использовал технику «ложной мозаики». Он заключил крупные стилизованные маки и подсолнухи в прямоугольные панно, сложенные из квадратных плиток. Изображения выявлены цветом и графикой бороздок, но разбиваются сеткой швов. В здании на Клинском проспекте майолика вырвалась за эти рамки и обрела свободу саморас- тущей органической формы, неразрывно спаянной со стеной. Для Петербурга эти композиции уникальны. В искусстве русского модерна они находят лишь редчайшие аналогии. Это, по наблюдению М. В. Нащокиной, керамические растительные узоры дома А. Е. Жуковского в крымской усадьбе «Новый