Видный зодчий и главный летописец архитектуры своего времени Гавриил Барановский особенно чутко ощущал пульс современной архитектурной жизни 1. Строительство собственного доходного дома позволило ему реализовать новые творческие идеи 2. Архитектор решился на принципиальный разрыв с эклектическими приемами, отказавшись от привычной декоративной отделки фасадов в характере исторических стилей. На фоне петербургской застройки конца XIX в. здание резко выделяется цельностью и лаконизмом композиции, правдивой функциональностью и структурной чистотой. Облицованная светло-охристым кирпичом стена перфорирована ровной сеткой окон без наличников и завершена карнизом с большим выносом. Необычные для Петербурга сплошные ленточные балконы второго-пятого этажей сообщают фасаду ритмическое единство и крупномасштабность.
Висячая галерея во дворе связывает лестницы главного и дворового корпусов.
Смелое и оригинальное произведение Барановского венчает рационалистические устремления русской архитектуры второй половины XIX в. (прежде всего, «кирпичного стиля») и стоит у порога петербургского модерна. Но, очевидно, его новаторское решение мотивировалось не столько поисками нового стиля, сколько логикой развития рационализма и как раз отходом от традиционной «стильности». В равномерности членений фасада ригористично выражена равнозначность внутренней структуры с повторяющейся планировкой этажей и квартир. Эта особенность противоположна не только доходным домам периода эклектики с разнообразным оформлением этажей, но и ведущей тенденции раннего модерна к индивидуализации форм. Здесь уже предвосхищены черты зрелого модерна.
Строгая экономия художественных средств, формирование внешнего облика дома только за счет функциональных элементов явились главными новациями Барановского. К этой постройке точно подходит характеристика, данная позднее самим архитектором с оттенком явного одобрения проекту одного из петербургских коллег: «Фасады здания элементарно просты <…> свободны от всяких украшений, совершенно отвечают назначению дома и при тщательном исполнении светлой облицовки дадут впечатление солидной порядочности».
Проектируя свой дом, Барановский, наверное, учитывал суждения Отто Вагнера, изложенные в его программной книге «Современная архитектура» (1895). Облику здания присущи ясность, регулярность, разумный порядок — качества, которые высоко ценил австрийский мэтр. По его мнению, многоквартирные дома с установкой лифтов стали более однородными по условиям проживания, а потому внешняя дифференциация этажей противоречит внутреннему устройству. «Разработка фасадов современных доходных домов сводится к гладкой поверхности, перебиваемой множеством одинаковых окон, к защитному карнизу»,— считал Вагнер и предрекал, что в дальнейшем «будет господствовать наивысшая простота…»
Произведение Барановского в какой-то степени составляет параллель почти синхронным работам О. Вагнера и другого мастера венского модерна — М. Фабиани. Знаменитый «Майолика-хауз» Вагнера (1897-1899) также имеет плоский фасад, облицованный керамической плиткой, с ровными рядами одинаковых проемов и сильно выступающим карнизом. В нижней части проходят два ленточных балкона. Яркая отличительная черта венского здания — полихромная флоральная роспись, ставшая одним из знаковых образцов декоративной стилизации сецессиона. Главную лестницу Вагнер вынес в самостоятельный объем эллиптической формы, соединяющий уличный и дворовый корпуса. Следует отметить, что Барановский использовал аналогичный прием еще в доходном доме купца Г. Г. Елисеева, сооруженном в 1891-1892 гг. (ул. Ломоносова, 14). Он заключил парадную винтовую лестницу с лифтом в мощную цилиндрическую башню, поставленную посередине двора между параллельными корпусами. Благодаря этому во все квартиры можно попасть с парадного подъезда. корпуса.
В собственном доме Барановский ввел непрерывные балконы на всех этажах. Лейтмотив горизонталей завершен консолью карниза, который служит дополнительным навесом. Скорее всего, сплошные балконы во всю ширину фасада были навеяны парижскими доходными домами (правда, там они располагаются, как правило, только на уровне второго и верхнего этажей). Возможно, строитель позаимствовал эти характерные элементы из других французских или испанских источников. Но не исключено, что этот уникальный для петербургских фасадов прием подсказали простые утилитарные сооружения (например, дровяные сараи, стоявшие во многих дворах). Цоколь здания выложен старицким камнем — это один из первых случаев его применения в столичном строительстве. Пологая односкатная кровля близка форме плоской крыши.
Желая смягчить неизбежный контраст между внешней, парадной, и тыльной, «закулисной», частями дома, повысить житейский комфорт для обитателей дворовых флигелей, Барановский вновь, как ранее в доме Г. Г. Елисеева, предоставил всем жильцам возможность входа с улицы, как бы уравняв их статус. На этот раз он первым в Петербурге соединил лестницы лицевого и внутреннего корпусов висячей галереей на уровне второго этажа. В здании было устроено паровое отопление. Лифт, изготовленный на заводе Карла Флора, установлен технической конторой Э. Петерсена. Диковинку дома составляют металлические лестницы с легкими ажурными конструкциями. В рисунок ограждения вплетены тонкие стебли и листья, которые оканчиваются характерными для модерна завитками. Здесь, как и во многих других случаях, узнаваемые приметы нового стиля проступали прежде всего в элементах ковки и других декоративных деталях. Цветные витражи геометрического рисунка и гравированные стекла со стилизованным растительным узором усиливали декоративную и эмоциональную наполненность внутреннего пространства. Художественное оформление лестниц и галереи внесло в рациональную структуру дома особый романтический оттенок.
Показательно, что архитектор изменил первоначальный проект, утвержденный в июне 1897 г. 5 В новом варианте (30 июля) он уменьшил число этажей с шести до пяти. Забота о санитарно-гигиенических качествах жилья оттеснила на второй план соображения доходности. По краям фасада предполагалось установить фигуры драконов с высокими флагштоками. Идея соединительной галереи-террасы возникла уже в ходе строительства. Выразительная пластика дворовых корпусов с фактурно оштукатуренными стенами и многочисленными галерея-переход балконами содействует ощущению уютной сомасштабности внутриквартальной среды, а легкая галерея-терраса, рассекая пространство двора, создает неожиданный эффект.
Крытые галереи между корпусами вслед за Барановским стали сооружать В. В. Шауб, Б. И. Гир- шович, И. И. Носалевич. Особенно интересно разработана эта тема в доходном доме инженера путей сообщения Ю. Б. Бака (Кирочная ул., 24), возведенном по проекту Гиршовича в 1904-1905 гг. 6 Импозантный, пластически насыщенный фасад представляет модернизованную версию необарокко. А над узким двором парят на высоте второго и пятого этажей висячие переходы. Эти галереи вместе со строгими горизонталями ленточных балконов формируют необычную по новизне и остроте впечатления пространственную композицию, полную динамики и экспрессии. Изолированная от парадного фронта улиц внутриквартальная среда, где функциональная целесообразность превалировала над стилистикой, открывала возможности нового структурного формообразования. Поэтому во дворах зачастую можно найти более ранние примеры «протофункционалистских» решений. Устройство соединительных галерей в разных уровнях вошло впоследствии в репертуар архитектуры конструктивизма.