Вытянутые линейные системы чаще всего формируются на базе разного рода ориентационных построений — вдоль исторически сложившихся «престижных» улиц, транспортных артерий, вновь пробитых пешеходных коммуникаций.
Поэтому так велико их функционально-средовое многообразие: цепочка прогулочных набережных в Лондоне, насыщенный ресторанами и кафе Камергерский переулок в Москве, ставшие местом нескончаемого шоппинга Елисейские поля в Париже. Но все они обладают общим качеством — это перечисление разного класса и масштаба несхожих между собой мест притяжения участников или просто зевак городского круговорота.
На первый взгляд «Большие бульвары» — знаменитая система престижных улиц парижского центра — как бы не имеет специально скомпонованной архитектурной базы. Пробитая в середине XVI века на месте утративших смысл оборонительных сооружений, эта цепь «авеню» стала образцом городской магистрали эпохи Людовика XIV: по мостовой, отделенной от широких тротуаров двойными рядами деревьев, могли проехать бок о бок, не цепляясь, сразу четыре кареты! Бульвары не раз обстраивались и благоустраивались, а к середине XIX века стараниями тогдашнего префекта округа Сены Ж.Э. Османа приобрели свою нынешнюю структуру и застройку: шикарные 6-7-этажные «стены» из совершенно независимых по архитектуре зданий, расчлененные на живописные фрагменты то замысловатыми перекрестками, то мини-площадями, то садиками и вкраплениями памятников или монументальных общественных сооружений.
XX век заботливо сохранил традиционный дух этого ансамбля, бережно защищая и подсаживая немногочисленные теперь деревья, реконструируя и обновляя элементы благоустройства, витрины магазинов и кафе на первых этажах. Добавилась разве что обильная реклама на фасадах и деловая визуальная информация, регулирующая прежде всего многократно возросшее уличное движение.
Правда, по нынешним временам «Большие бульвары» не играют значительной транспортной роли . Но они — классический образец среды городского центра, пестрого, оживленного, чрезвычайно привлекательного, и не в последнюю очередь — своей аурой. Живость которой почти целиком обусловлена предметным наполнением — от вывесок до решеток у деревьев. Конечно, это наполнение все время исподволь меняется — ставятся другие фонари и скамейки, перекладывается мощение, перестраиваются фасады, не говоря уже о рекламе, перекраивающей облик фрагментов улицы каждые 10-15 лет. Но одно остается неизменным — принцип незамкнутой «линейной» ориентации бесконечно разнообразного пространства, которому охотно подчиняется архитектурная идея: причудливая последовательность своевольных слагаемых этого постоянно действующего городского праздника. Созданного не столько архитектурой (кстати, весьма капитальной и качественной), которую и не видно под слоем рекламы, сколько городским дизайном.
А фантазии и мастерству французских дизайнеров можно только позавидовать — даже «типовые» элементы среды, вроде входов в метро, имеют свое лицо, отвечающее «духу места» .
В полном смысле этих слов термин «линейные средовые системы» можно понимать лишь условно. В действительности он отмечает скорее некую ось притяжения для разнообразных близлежащих пространств, переулков, дворов, скверов. Однако общая тенденция концентрации зрительского внимания вдоль нее неизменна.
Кварталы вдоль набережных правого берега Темзы в Лондоне представляют собой именно такую полосу постоянно сменяющихся средовых впечатлений . Тут на протяжении нескольких километров встречаются сквер у подножия гигантского колеса обозрения «Глаз Лондона», череда крупных театральных комплексов, завершающаяся мемориальной зоной шекспировского театра «Глобус», административный ансамбль новой лондонской мэрии, узкая терраса вдоль многоэтажного жилья, ведущая к Музею дизайна. И по одну сторону этой оси — панорамы Темзы, рассеченной полудюжиной мостов разного типа, со стоящими на ней кораблями и корабликами, а по другую — цепочка врастающего в город лабиринта переулочков и дворов, каждый со своей атмосферой, то по «портовому» романтичной, то супермодернистской, то поражающей смесью конструкций, стилей и настроений. Вроде крытого двора «Хейс Гэлери», где поднятые на 35-метровую высоту чугунные арки «защищают» фантастическую композицию фонтана «Наутилус» — символ этого весьма популярного комплекса ресторанов, офисов и дорогих апартаментов.
