Входным вестибюлем для всего комплекса служит двор реконструированного здания средневекового караван-сарая. В номера гостиницы можно попасть через холл, представляющий собой современную модификацию традиционной крытой улицы Востока, обстроенный учреждениями обслуживания и торговли гостиницы. Свет проникает сверху через покрытие и световые дворы, создавая ритмическое разнообразие в чередовании затененных участков -прием вполне традиционный: вспомним, что тема ритма-метра сама по себе имеет глубокие корни в местной строительной и, шире, культурной традиции.

Гостиничные блоки, или «модули» — квадрат в плане со срезанными углами соразмерны старым торговым куполам, стоящим с ними в одном ряду. Их объемы ликвидируют разрывы в цепи плотной застройки. Жилые помещения комплекса ориентированы в открытые внутренние дворы «модулей», которые заглублены на один этаж, чтобы частично скрыть и привести к единому масштабу новые сооружения.

Чередуясь с жилыми блоками, встроены центричные по структуре крытые «модули» общественного назначения — универсальный зал, бассейн, а также ресторан с варьете.

Масштаб этому комплексу задают сохранившиеся торговые пассажи, но отнюдь не монументальные массивы медресе и мечетей.

Разрабатывая новые варианты некоторых общих архетипных форм, авторы избежали, однако, их повторения. Так, в новых городских интерьерах Бухары «телескопическая» система солнцезащитного перекрытия решена иначе, чем в Самарканде — уступчатыми прямоугольными плоскостями, пересекающими контур восьмиугольника. Эту форму по конструктивному смыслу можно сопоставить с традиционными кирпичными сводами особой техники кладки — выведению сводов укороченными рядами.

Предложенные авторами размышления на традиционные темы композиции свидетельствуют о понимании особой устойчивости в культуре неких планировочных архетипов, обусловленных многими природными факторами и историей народа со всем комплексом влияний и представлений.

Этот своеобразный «консерватизм» композиционных схем, начертанных по законам симметрии, тем не менее не исключает новаторства, которое из века в век понималось как индивидуальная вариация известной темы, как проявление мастерства в интерпретации тончайших нюансов традиционной формы, сохранении ее культурного смысла.

Возможность переживания и восприятия контуров композиционных как контуров, принадлежащих духовному миру, области идей и представлений переводит отвлеченно-орнаментальные композиционные вариации на тему симметрии из области геометрических построений в сферу искусства архитектуры.

Общность «идей симметрии» для всех областей средневекового знания объясняется тем, что они обусловлены ведущей идеей миропонимания. Науки и искусства: философия, математика, поэзия, музыка и архитектура оперируют категориями «равенство», «подобие», «сходство», «единство», «соразмерность», «гармония», входящими в понятие симметрии. Поэтому, несмотря на то, что нам не удалось пока обнаружить сведений о существовании в культуре Средней Азии XV-XVII вв. целостного понятия симметрии (как мы имеем это сегодня), мы вправе предполагать, что понятие симметрии могло быть в ту эпоху, так сказать, в расчлененном виде: в виде образных представлений, идей, частных понятий.

Именно эти частные значения понятия симметрии реализовались в конкретных композиционных построениях. Иными словами, прием архитектурной симметрии в композиции служил реализации принципа, объективно существовавшего в границах традиционных представлений, но не получившего законченного вербального определения.

Содержательный анализ приемов композиции Содержательный анализ приемов композиции

Традиционное понимание деятельности строительной как уподобления первоначальному созданию миропорядка из первозданного хаоса позволяет истолковать симметричное упорядочение композиции как символическое сотворение рукотворного порядка, противостоящего бессистемности окружающего мира, неохваченного профессиональным «контролем».

В целом семантическое истолкование элементов композиции привело к выводу, что ограниченный набор архитектурных сюжетов, сводящийся к квадрату, кругу и их производным, характерный для геометрического образа среднеазиатских построек любого типа, связан с опознанием и восприятием этих фигур как архитектурных метафор картины мира, как своеобразных космограмм. Устойчивость традиционных представлений во многом обеспечила их живучесть, о чем свидетельствуют исследования в области типологии сохранившихся сооружений.

Именно в комбинаторике элементов, порядке их расположений мы усматриваем смысловые аналогии структурам поэтическим, музыкальным, философским и т. п. Реализация «идей симметрии» наблюдается не в самих формах, но в способах их группировки.

В этом, пожалуй, состоит главный вывод данного этапа нашего исследования. Он во многом стал возможным благодаря усвоению идеи сохранения симметрии, сформулированной Пьером Кюри.

Подойдя к этому принципу с позиции историка архитектуры и сделав научной гипотезой всего исследования задачу проверки этого принципа на конкретном историческом материале, мы показали, что действительно принцип симметрии в композиции Средней Азии основными своими положениями опирается на «идеи симметрии» в культуре, обусловлен ими. Мы пытались продемонстрировать своеобразную «иерархию» или предпочтение того вида построений, который соотносится с ведущей идеей миропонимания в культуре эпохи.

В целом в архитектуре средневековья дается новое толкование (орнаментально-декоративное) разработанных ранее схем композиции. Особое внимание при этом уделяется оформлению пространства интерьера.

Содержательный анализ приемов композиции приближает нас к пониманию традиционной, пронизанной метафизическими представлениями концепции «скрытой» архитектуры, а также иных особенностей зодчества, созданного народом, для которого, по Омару Хайяму, «весь мир -поток метафор и символов узор».