Тип здания-пластины утвердился при создании Рокфеллер-центра (1931—1939, фирмы Рейнхард и Хофмейстер; Корбетт, Харрисон и Мак Меррей; Худ и Фуйу). На территории центра площадью в 5 га был образован комплекс, объединивший сдаваемые в аренду офисы, магазины, редакции прессы и радиостудии, развлекательные учреждения (в числе их — мюзик-холл на 6 тыс. мест).
Они разместились в 14 зданиях, группа которых имеет ось, замкнутую огромной семидесятиэтажной пластиной. Симметрия расположения зданий нарушена тем, что одна из меньших пластин развернута под прямым углом к главному направлению (причиной было стремление сократить затененность участка) — это внесло в жесткую композицию известное оживление, не разрушая целого.
Рокфеллер- центр — самая большая группа зданий, построенная в США по единому проекту после «Белого города» чикагской выставки. Замыкающий торговую улицу небольшой общедоступный сквер-«плаза» перед главным зданием поражал воображение буржуа: не застроенный и не дающий прибыли кусок пространства на самой дорогой в мире территории!
Только исключительная концентрация капитала при исключительных обстоятельствах могла привести к созданию такого комплекса, «города в городе», в условиях Америки. Ситуация, которая позволила Рокфеллер-центру возникнуть, определилась Великим кризисом. Вызванное им снижение стоимости строительства Рокфеллеры, опираясь на мощь своей финансовой империи, стремились использовать в максимальной мере. Не было жестом благотворительности и устройство «плазы». Ее создание претворилось в престиж — нечто, имеющее не только отвлеченную, но и вполне конкретную ценность, выраженную как в повышении ренты, взимаемой за помещения, так и в преимуществах при борьбе за нанимателей.
Пространство комплекса организовано напряженной, сдавленной группировкой высоких пластин, прообразом которых послужило здание «Дейли ньюс». Форму пластин, расчлененных уступами, архитекторы обосновали в рационалистических понятиях — говорили о том, что она определяется сокращением кверху числа лифтов, обслуживающих этажи. Каждый раз, когда уменьшалась труп- па лифтов, срезали объем. Впрочем, обусловленность формы не трактовалась слишком жестко и была, скорее, символической. Облик здания сохранил черты «ар-деко», особенно пышно развернутые в интерьерах.
Громадный 17-этажный офис компании «Дженерал-моторс» в Детройте (1920) он спроектировал, следуя псевдоклассической формуле, особняки промышленных магнатов в окрестностях этого «автограда» строил в «тюдоровском» стиле, библиотеке в Анн-Арборе, Мичиган (1923), придал холодные псевдоренессансные формы. Функциональная специализация стилистических форм характерна и для американской архитектуры первых десятилетий XX века в целом. Особенно жестко связала себя с определенным формальным стереотипом архитектура, служившая нуждам государственного аппарата США. Она стала частью имперского фасада, который создавала себе Америка. Монументальный классицизм уже со времени первых официальных построек американского государства стал ассоциироваться с идеями власти и организации. Жесткая осевая симметрия, сверхчеловеческий масштаб, мерные ритмы помпезных колоннад оставались неизменными формальными признаками, а холодная отчужденность, как бы держащая зрителя на дистанции, была столь же неизменной чертой образа при всех изменениях конкретной стилистики построек.
Над ними витала тень «белого города», «белого савана», угнетавшая Салли- вена после выставки 1893 года.
Монумент Линкольна (1914—1920, арх. X. Бэкон), служащий противовесом Капитолию на главной оси центра Вашингтона,— гигантская беломраморная реплика греческого периптера, над которой тяжело возвышается украшенный гирляндами аттик. Мамфорд писал, что это сооружение, как и многие, подобные ему, отмечено не жизненной красотой американского прошлого, а «могильным тленом археологии. Та Америка, в которой Линкольн вырос, которую он любил и которую хотел сохранить со всей ее простотой, добродушием и свойственным ей юмором, — та Америка не имеет ничего общего с мудреным классическим монументом. .. Чей дух мог бы обитать в этой священной раке? Дух Линкольна или дух людей, выдумавших ее?»
При всем несоответствии этой овеществленной з мраморе официальной легенды реальному образу исторической личности, столь шокирующем Мамфорда, нельзя отрицать академического умения Бэкона, в прошлом помощника Мак Кима. Выполненная в сверхчеловеческом масштабе, постройка импозантна, ее формальные эффекты поддержаны окружением — хорошо организованным парком, раскрывающимся к берегу реки Потомак. Более характерна для официальных монументов Вашингтона холодная и вялая археологичность (монумент Джефферсона, 1939, и здание Национальной художественной галереи, 1937—1941, арх. Дж. Р. Поуп).
Впрочем, и сюда проникали отголоски «ар-деко», которые накладывались на упрощенные академические формулы фасадов, образуя то, что называли «правительственным модерном» и что было предвестием американского неоклассицизма 1960-х годов.
Среди построек такого рода выделяется Шекспировская библиотека в Вашингтоне (1932, арх. П.-Ф. Крет). Ее лаконичные фасады отмечены монументальным спокойствием и цельностью (несколько неожиданна, однако, ложная готика интерьеров в этой строгой упаковке).
