Инновации распространяются не только концентрически (когда предполагается, что существует центр, который можно установить), но зачастую и на нескольких уровнях — международном, национальном, региональном, местном, — причем иногда одновременно. Эти уровни взаимосвязаны, и нередко они проникают один в другой. Те, кто должны считаться имитаторами на европейском или национальном уровне, в местной среде могут выглядеть основателями традиций. И региональная инновация может возыметь международный эффект, как это произошло с такими архитекторами, как Аурелио Кальфетти, Луиджи Сноцци и Марио Ботта в Тичино, италоязычном кантоне Швейцарии, в 1970-х годах; впоследствии их творчество получило название «критического регионализма».
Тот, кто выступает в качестве основателя традиций в родной среде и эпигоном на европейском уровне, может функционировать и в качестве «переносчика идей». Одной из таких фигур был Юрай Нейдхардг. Он родился в Загребе, учился в Вене и прожил несколько лет в Париже, где работал с Ле Корбюзье. В 1939 году он обосновался в Боснии, где сыграл важную роль в распространении особой модели архитектуры модерна. Его роль и значение для боснийской архитектуры ярко иллюстрируют тот факт, что блуждают не только идеи, но и люди. Биографии архитекторов, которые разъезжали по свету и пожили в разных странах, изобилуют моментами, когда они послужили посредниками при переносе новых идей в иные контексты. Еще один пример — архитектор и художник Марчел Янко. Он находился в Цюрихе в 1916 году, когда там рождался дадаизм, а в 1922 году возвратился в Румынию, где — в качестве архитектора-авангардиста — дал мощный толчок развитию местной архитектуры. В 1941 году он переехал в Палестину.
История знает и архитекторов, чья карьера была интернациональной. Безусловно, это относится к Центральной Европе, где не знающие границ карьеры отнюдь не были редкостью в тех странах, которые принадлежали империи Габсбургов. Примеры — Макс Фабиани, работавший в Вене и Истрии, Йоже Плечник, чья деятельность проходила в Вене, Праге, Белграде и Любляне, и Никола Добрович, чьи первые проекты были воплощены в Праге, а в дальнейшем он работал во всей Югославии, от Белграда до Дубровника.
Далее, существует категория архитекторов, эмигрировавших в основном по политическим мотивам; среди них — немало участников Баухауза, в том числе Вальтер Гропиус, Марсель Брёйер и Мис ван дер Роэ, а также немало архитекторов еврейского происхождения, в частности, Эрих Мендельсон. Все они жили и работали в Германии, Англии и Соединенных Штатах и пользовались заслуженной известностью и влиянием во всех трех странах. Йозеф Франк перебрался из Австрии в Швецию (его жена была шведкой) в 1933 году, почти все военные годы провел в США, а по возвращении в Швецию поселился в доме собственной постройки в Нью-Йорке. В 1910—1920-х годах он заработал серьезную репутацию в немецкоязычных регионах и был одним из архитекторов, участвовавших в проекте Weissenhofsiedlung (Поселок белых дворцов) в Штутгарте. В отличие от родной страны, где он занимал центральное место среди архитекторов модерна (был среди основателей СІАМ, участвовал в создании Венского Werkbundsiedlung — Поселка рабочего союза), в Стокгольме он оставался чужаком, во всяком случае, в архитектурных кругах. Благодаря работам, выполненным в бюро интерьеров Svensk Tenn, он стал влиятельной фигурой в Швеции в области дизайна интерьеров и мебели, хотя и его более ранние разработки австрийского периода также реализовывались. Такие архитекторы, как Эрнст Май, Ханнес Мейер и Март Стам, переехали в Советский Союз, чтобы внести свой вклад в строительство социалистической утопии, и за этим их решением также стояли политические мотивы.
Можно выделить десятки личных причин, подтолкнувших архитекторов к решению жить и работать в других странах на протяжении различных периодов времени. Так, Рихард Эрнст Оппель работал на острове Гран-Канария с 1932 по 1936 год в фирме своего шурина Мигеля Мартина Фернандеса де ла Торре, в частности, принимал участие в проектировании здания местной администрации в Лас-Пальмасе (1932—1940).
