Двухэтажные трапезные церквей дворцовых подмосковных сел Алексеевского, Тайнинского и Котельников имеют расположенные по периметру хоры, предназначавшиеся для женщин из царской семьи. Средняя площадка западного крыльца церкви в Тайнинском покрыта бочкой, а боковые, служащие и колокольнями и входами на хоры, — шатрами.
Выполнение в камне деревянной формы бочки в Тайнинской церкви не было исключением. Имеют ее ворота ограды Воскресенского собора в г. Тутаеве, была она и над воротами Кадашевского Монетного двора в Москве. Применялась иногда и крещатая бочка. Основной объем Успенской церкви увенчан крещатой бочкой, несущей пять глав на кубических пьедесталах с кокошниками, причем боковые главы поставлены по странам света, что еще больше усиливает сходство этой церкви с деревянными.
Помимо бочечных покрытий применялись и двускатные крыши с полицами, а также шатровые покрытия. Но в XVII в. шатры чаще увенчивали колокольни, а не храмы, что было принято объяснять отрицательным отношением к шатровым храмам со стороны высшего духовенства и, в частности, патриарха Никона.
Трудно согласиться с таким объяснением деградации каменных шатровых храмов; взгляды высшего духовенства могли играть здесь лишь второстепенную роль. Деревянные шатровые храмы, особенно на севере, продолжали строиться в XVII и в XVIII вв., а ярусные верхи храмов, такие же деревянные и народные по происхождению, как и шатровые, обычны в каменной архитектуре конца XVII в. и в самой Москве. Каменные шатровые храмы строились, хотя и меньше, чем раньше, не только при Никоне и при его участии, но и после него — до начала
1690-х гг.. Основной задачей русской культовой архитектуры в XVII в. было создание типа недорогого приходского храма, а шатровые церкви имели при той же полезной площади наибольшие высоту, объем и стоимость. Это и стало главной причиной отказа от строительства каменных шатровых церквей при сохранении и развитии этого типа зданий в таком дешевом строительном материале, как дерево.
