Эволюционные сдвиги в художественной архитектурной керамике ансамбля Ша- хи-Зинда отчетливее видны при рассмотрении мавзолеев в хронологической последовательности. Постепенно мельчает рельеф и уменьшается роль резной поливной терракоты, ее заменяют штампованные керамические плитки с однотипным геометризиро- ванным рисунком. На смену сдержанной в цветовом отношении тонко выполненной подглазурной росписи приходит многоцветная майолика и ее упрощенные варианты с разделительными (между разными цветами) гравированными линиями.

В мавзолее Эмир-заде, как бы завершающем эту линию развития, плоские и лекальные майоликовые плиты окончательно вытесняют резную терракоту, они украшают и П-образную эпиграфическую ленту, и угловые колонки. В колористическом отношении это — явный спад: появляются яркие зеленые, желтые цвета, утрачена сдержанность и ясная гармоничность холодных цветов, достигнутая ранее в мавзолеях 1360—1361 г. Туркан-ака и частично Туглу-Текин. Несколько особняком стоят мавзолеи мастера Али из Несефа и неизвестный № 2. В каждом из них есть свои примечательные черты. В мавзолее, построенном мастером из Несефа (Карши), сохранился наружный многогранный барабан. Это свидетельствует о перекрытии мавзолея двойным куполом — конструкцией, которая в мавзолее Ширин-бика- ака (1385 г.) находит решение, совершенное не только в композиционном, но и в функциональном отношении. Световые проемы в барабане меняют характер интерьера: сумеречность интерьера 30—70-х годов XIV в. сменяется в следующем десятилетии ясностью и четкостью очертаний архитектурных форм, формирующих внутреннее пространство.

Со второй половины XIV в., в течение 35—45 лет, в структуре однокупольного сооружения самаркандской школы зодчества, каковыми были почти все усыпальницы Шахи-Зинда, произошли известные сдвиги. В общем они были направлены на создание просторного, наполненного светом и воздухом интерьера и стройного, композиционно выразительного внешнего облика. Не нарушая эту закономерность, а лишь подчиняясь ей в новых пропорциональных отношениях, порталы мавзолеев Шахи-Зинда становятся стройнее и всегда сплошь облицовываются художественной керамикой.

Внутреннее убранство мавзолеев не выдержано в одной манере: в одном случае интерьер оштукатурен, в другом — облицован сплошь, в третьем же сделана только панель. Майоликовые наборы в интерьерах по цвету и приемам изготовления повторяют наружные изразцы, но уступают им в выразительности общего построения. Узоры на стенах несколько дробны и аморфны, не развивают.целостных орнаментальных композиций. Лишь на внутренней поверхности купола плетение ЖГУТОВ, связанное с членениями яруса парусов, зрительно подчеркивает вспарушен- ность купола и придает ему упорядоченность каркасной основы.

Только в одном из ранних памятников Шахи-Зинда, зиаратхане мавзолея Кусама ибн-Аббаса, стены расписаны, а ярус парусов и купол покрыты голубовато-синей майоликой. Росписи занимают поле стены от панели до яруса парусов в виде отдельных панно. Орнаментальное заполнение этих панно однотипно: на синем фоне охристые, оконтуренные красным, растительные узоры, а медальоны в центре каждого из них дают неповторяющиеся по рисунку ярко акцентированные пятна. Цвета — белый на красном фоне, золотистый, салатный, бледно-синий, коричневый.

Мавзолеи ансамбля связаны между собой единством общего объемно-планировочного решения и последовательными поисками конструктивно оправданных и внешне выразительных систем купольного перекрытия.

Зодчество Бухары XIII—XIV вв. вряд ли может быть выделено в самостоятельную школу зодчества. Оно представлено лишь двумя памятниками архитектуры — мавзолеями Буян-Кули-хана и Сейфеддин Бохарзи. Эти мавзолеи, хотя и расположены рядом на юго-западной окраине Бухары, не обнаруживают каких-либо общих стилистических черт.

Мавзолей Сейфеддин Бохарзи — двухкупольная усыпальница, состоящая из собственного места захоронения, отмеченного надгробием (гурхана), и молельней— мечетью (зиаратхана). Портал, фланкированный башнями, предположительно относится к XVI в. Снаружи над гладкими плоскостями кирпичных стен возвышаются яйцевидной формы купола с кирпичными выступами-щипами, характерными для оформления внешних поверхностей бухарских сводов, и верхняя часть портала, прорезанная аркатурой-раваком. Белая ганчевая штукатурка покрывает стены, арки, купола. Выразительность интерьера достигнута деталировкой переходов со стен четверика к восьмиграннику, а от него к 16-гранному ярусу и выше — к основанию купола перспективными ароч- ками и многоярусными сталактитами.

При общей высоте мечети, почти в 2 раза превышающей ее ширину (12 м), система подкупольных переходов, начинаясь на высоте 4,7 м от пола, занимает половину общей высоты помещения. Хотя в интерьере преобладает вертикальный строй архитектурных форм, ощущение громоздкости принятой системы при этом не исчезает. Несовершенство тектоники, конструкций перекрытия и стен, невысокое качество кладки привели к разрушениям и обусловили перекладку больших расслоившихся массивов стен. Что касается декоративно-прикладного искусства, то оно как бы все сконцентрировано в оформлении деревянного кенотафа, где мастерство отделки и сборки отдельных тонко профилированных резных деталей осталось непревзойденным.

Мавзолей над могилой Буян-Кули-хана датируется не только временем смерти одного из последних ханов чингизидовского дома (1359 г.), но и облицовкой памятника, очень характерной для Мавераннахра 70— 80-х годов XIV в.. Сравнения с мавзолеями Шахи-Зинда достаточно для выяснения источника влияния на разработку декоративного покрова мавзолея Буян-Кули- хана. Преобладают синевато-голубые цвета, но качество глазури уступает шахизиндинским.

Своеобразие мавзолея больше проявляется в его планировке. Портальная ниша открывается в центральное, квадратное в плане помещение со стороной 6,2 м, перекрытое куполом на арочных парусах. В противоположной от входа части интерьера устроены три небольшие камеры. Посредством лестниц они переходят в крытые коридорообразные галереи, проложенные в верхней части северной и южной стен мавзолея. Из галерей шли выходы на кровлю мавзолея. Устройство их только для этой цели вряд ли оправдано, снаружи на фасадах существование крытых галерей ничем не выявлено. В более древних сооружениях устройство подобных галерей, возможно, имело определенный функциональный смысл.