И Так, на рубеже I-II веков в целом произошло завершение становления имперской государственной организации. В 96 г. в результате заговора был убит император Тит Флавий Домициан (81-96) из династии Флавиев, вызывавший ненависть своими беспощадными расправами со всеми, кто был лично ему не угоден. Императором был провозглашен старый сенатор Марк Кокций Нерва (96-98), который «усыновил» и назначил своим приемником талантливого полководца и администратора, уроженца провинциальной Испании, командующего легионами в Верхней Германии — Марка Ульпия Траяна (96-117). Так, началось правление династии Антонинов (правивших до 193 года), совпавшее со временем наивысшего расцвета PAX ROMANUM, когда империя в последний раз перешла в наступление на варварский мир, и с началом ее кризиса. Репрессии I в. сломили всякую реальную и потенциальную оппозицию императорской власти и пополнили Сенат провинциальной знатью, где преобладали выходцы из западных провинций ( в т.ч. из Южной Галлии).
Именно в период правления Антонинов создавалась единообразная система управления империей: главную роль стал играть Императорский Совет, куда со времен третьего императора этой династии Публия Элия Адриана (117-138), назначались наиболее способные администраторы, юристы и т.п. Серия реформ Адриана завершила оформление системы принципата. Экономика провинций продолжала идти на подъем, чему способствовала централизация управления и ряд финансовых мероприятий. Активно проводилась и политика ассимиляции населения провинций. Для 50-летнего периода правления Адриана характерна общая либерализация: убийство раба становится преступлением, возрастает значение свободной аренды (колонат), многих рабов отпускают на оброк («рабы с пекулиями»). Не случайно писатели и философы II в. (Плутарх, Плиний, Элий Аристид и последующие), назвали эту эпоху «золотым веком». Хотя на общем, оптимистичном фоне смутно чувствовалось ощущение тревоги. Писатели, любившие сравнивать государство с человеком, видели в «эпохе Антонинов» блестящую старость. Эпоха античности с ее многобожием уходила с исторической сцены, а на смену ей уверенными шагами бодро выступала новая религия — христианство. Религия, которой суждено было похоронить старый мир и создать новую христианскую цивилизацию.
Церковное предание говорит о том, что первую евангельскую весть в Южную Галлию принесла Мария Магдалина, чьи святые мощи и сегодня находятся в монастыре недалеко от Марселя (Массилии). Об этом нам свидетельствует в своей «Церковной истории» писатель IV века Евсевий-Памфил (ок. 260-340). В работе над своей историей, Евсевий использовал различные источники: сочинения еврейского историка I века Иосифа Флавия, «Достопамятности» Егезиппа, писателя II в. и «Хронику» Юлия Африкана, палестинского ученого кон.П-нач.Ш вв. Особое значение для создателя «Церковной истории» имели сочинения святых отцов и Апологетов: Иустина Философа, Иринея Лионского, Тертуллиана, Оригена и др. Не случайно многие историки ХГХ-ХХ вв. почитали труд Евсевия за «образцовый».
Историки Церкви считают, что проникновение христианства в Южную Галлию произошло из Малой Азии, благодаря обширным торговым связям. По крайней мере, уже во второй половине II в. известны христианские церкви в Массилии, Лугдуне (Лионе) и Вьене. В письме галльских христиан к малоазийским подробно описывается вспышка массовых гонений в 165 г. в Галии и в Лионе (Лугдунуме) в 167 г., причем среди казненных мы встречаем людей различных сословий: упомянуты здесь рабыня Бландина и ее госпожа, врач и адвокат, дьякон и др. После мученической кончины Лугдунского епископа Пофина, следующим епископом был назначен Св. Ириней Лионский (род.ок.150 — ум. ок. 202), один из величайших христианских учителей и богословов (относящийся в Церковной истории к «Мужам Апостольским»). Будучи учеником Св.Поликарпа Смирнского (ум. в 155-156) Ириней принадлежал к так называемой «Иоанновой церкви», школе малоазийских богословов (вместе с Мелитоном Сардским, Аполлинарием Иерапольским, Родоном и Мильтиадом), которые помнили и хранили традиции Св.Св.Апостолов Иоанна Богослова и Павла.14 Из многочисленных сочинений Св. Иринея до настоящего времени сохранилось немного, однако дошедшее в латинском переводе сочинение «Обличение и опровержение лжеименного знания» («Против ересей» — «Adversus haereses»), содержит огромный объем информации о вероучениях и жизни христианской Церкви II века. Можно сказать, что именно благодаря деятельности Св Иринея Лионского, принадлежавшего к восточной Малоазийской школе «Иоанновского богословия», твердо хранившей православные традиции любимого ученика Иисуса Христа — Иоанна Богослова и «Апостола любви» Павла, Галльская церковь значительно отличалась от Римской. Так в своем письме к Папе Римскому Виктору по поводу времени празднования Пасхи, Св. Ириней придерживается традиций Восточных Церквей.
Согласно свидетельству Григория Турского, в период гонений императора Деция (ок. 250 года), «семь мужей, избранные епископами, были посланы для проповеди в Галлию», из коих двое — св. Дионисий (Сен-Дени) в Париже и св. Сатурнин (Сен-Сернен) в Тулузе претерпели мученическую смерть, остальные же — св. Катиан (в Туре), св.Трофим (в Арле), св.Стремоний (в Клермонте), св. Павел (в Нарбонне) и св.Марциал (в Лиможе), «приобщив народ к Церкви и распространив среди всех веру Христову, преставились в благостном исповедании».15 К началу IV века христианские общины, во главе которых стояли епископы, появились в Арле, Везоне, Лютеции (Париже), Нарбонне, Лионе, Реймсе и некоторых других городах. К этому же времени относится упоминание о соборе епископов в Арле, куда прибыли три епископа из Британии, что свидетельствует о довольно широком распространении христианства в римских провинциях. Сердцем христианской жизни древней православной Южной Галлии этого периода стало монашество, возникшее на Галльской почве почти сразу же, как только молва о Великих египетских Отцах-пустынниках достигла Запада. Уже в IV веке Галлия являет пример собственного великого христианского подвижника Свят. Мартина Турского, число последователей которого измерялось тысячами. Известно, что на похоронах Св. Мартина в 397 году присутствовало около 2000 иноков. В начале V в. Появляются писания преп. Иоанна Кассиана Римлянин (аббат монастыря Сен — Виктор в Марселе) о духовном учении египетских отцов и основывается знаменитый Леринский монастырь с египетским уставом Преп. Антония Великого. В последующие два века в Галлии основывается около 200 монастырей, что без сомнения является «золотым веком» монашества, духовный тон которому задавался православным Востоком.
Следует особо отметить тот факт, что история монашества в Южной Галлии в IV-VI вв. вовсе не была историей папских организаций, подобно «монашеским орденам» средневековой Европы, с их централизованным управлением и практически одинаковыми уставами. Наиболее полную картину христианской и монашеской жизни Галлии можно отыскать в писаниях Св. Григория Турского (539-594), в частности в «Житии Отцов», «Истории франков» и других его трудах. Множество интересных сведений можно почерпнуть в трудах преп. Иоанна Кассиана (аббата монастыря св. Виктора в Марселе), которые он посвятил Кастору, епископу города Апта (расположенного чуть севернее Марселя). Книги эти: «О постановлениях киновитян» (Institutes) и
«Собеседования египетских подвижников» (Conferences), адресованные различным галльским аббатам и основателям монастырей, были в V-VI вв. наиболее авторитетными аскетическими писаниями в Южной Галлии (да и во всей Европе). Еще одним важнейшим источником сведений о христианской жизни Южной Галлии в V в. являются писания преп. Фавста (ум. 490), аббата Леринского монастыря в последние годы жизни преп. Кассиана, и впоследствии епископа Региума (Риеза), городка расположенного менее чем в ста километрах севернее Марселя. Преп. Фавст Леринский известный своими «восточно -православными» взглядами на такие вопросы, как относительная телесность души и соотношение благодати и свободной воли. Именно Фавст Леринский оказал огромное влияние на прославленного святителя Южной Галлии VI века Кесария Арльского. Замечательным фактом, свидетельствующим о роли, которую Южная Галлия в V в. играла на христианском Западе, служит знаменитый спор 444 года между святителем Иларием Арльским (учеником преп. Гонората Леринского) и римским папой св. Львом Великим.
С самого начала христианские базилики в Южной Галлии (как и во всех христианских храмах) украшались мозаиками или фресками (первоначально в апсиде, а затем и по стенам нефа). К сожалению, эта роспись в Южной Галлии погибла вместе с церквами, так что мы можем судить о ней лишь согласно описаниям современников и сохранившимся образцам в Италии (которая в то время была тесно связана с Южной Галлией). Ряд упоминаний о монументальной живописи мы находим в «Истории франков» св. Григория Турского. Особенно интересен его рассказ о том, как жена клермонского епископа Намация руководила украшением церкви Св. Стефана. «Супруга Намация, — пишет св. Григорий, — построила за стенами города базилику в честь святого Стефана. Желая украсить ее цветными росписями, она взяла книгу, развернула ее на коленях и, читая старое описание его деяний, давала наставления художникам, что им писать на стенах». Как видно, мы имеем редчайшее свидетельство современника о взаимоотношениях заказчика и живописцев. Так же до нас дошли известия об изображениях в базилике св. Мартина в Туре: исцеление св.Мартином прокаженного, низвержение им идолов, обличение лжесвятого, спасение замерзшего нищего, которому св.Мартин пожертвовал половину своего плаща. Были там также представлены и сюжеты евангельского цикла, как, например, «Хождение по водам», «Сошествие Святого Духа на Апостолов» и некоторые другие. Письменные источники сообщают, что многие росписи церкви в Туре были снабжены пояснительными надписями, сделанными поэтом Фортунатом. Увы, все это бесследно исчезло. Галльская иконопись IV столетия по стилю довольно близка реализму поздней римской живописи. По своему содержанию она обычно соединяет тематику символических картин катакомб («Христос — Агнец», «Добрый Пастырь» и т.д.) со сценами из Ветхого Завета (со временем этих сцен становится больше). Так например, базилика св. Павлина в Ноле (404) на двух сторонах центрального нефа были изображены сцены из Ветхого и Нового Заветов, а в пространстве между окнами вверху были фигуры Апостолов и святых со Христом- Царем в апсиде.
Поскольку в те времена еще не существовало определенных канонов иконографического изображения библейских событий, и не было формальной канонизации святых, то Апостолы, св. Мученики и даже недавние епископы и подвижники изображались в соответствии с тем, как их почитали на местах. Например, согласно письменным источникам, в баптистерии монастыря Сульпиция Севера в Примулиаке на юге Галлии, недавно почившего св. Мартина изобразили на одной стене, а еще здравствующего епископа Павлина Ноланского — на противоположной стене. По этому поводу святитель там же. С. 45.
Павлин пишет в письме Северу: «Изобразив меня в одиночестве на противоположной стене, Вы противопоставили меня, недостойного, покрытого тьмой неизвестности, святой фигуре Мартина» (св. Павлин Ноланский, письмо 32). Согласно свидетельству Григория Турского можно сделать предположение о том, что хотя в Галлии известны были мозаичные иконы («История франков», II, 16; Х, 45), однако чаше для украшения храмов использовались фрески.18 Так св. Григорий пишет: «Я обнаружил, что стены базилики св. Мартина повреждены огнем и велел работникам приложить все свое искусство, чтобы они стали такими же красивыми, как и прежде» («История франков», Х, 31). В другом месте он пишет: «Когда священник уходил, молодые служанки и слуги Эберульфа часто приходили туда и стояли, любуясь фресками на стенах» («История франков», VII, 22).
