Отразили уже начавшийся процесс усиления влияния на систему абсолютистского государства черт капитализма. Согласно распоряжению императора, территория, освобождавшаяся после срыва фортификаций, должна была поступить частично в продажу частным лицам для застройки жилыми домами. Получаемые от продажи этих участков средства поступали в «фонд расширения города», который использовался государством для строительства общественных зданий. Лицам, приобретающим участки, ставились жесткие условия: строительство жилых зданий необходимо было начать в течение года после приобретения участка и закончить не позднее чем через четыре года; здания должны были иметь облик, «приличествующий» их парадному местоположению.

Владельцами строившихся особняков дворцового типа оказались в большинстве представители зажиточного бюргерства, крупные коммерсанты, банкиры, промышленники, которым импонировала возможность иметь свою резиденцию на Рингштрассе. Участки были быстро раскуплены, и созданный на средства от их продажи фонд оказался настолько большим, что не был исчерпан даже к началу первой мировой войны.

Прокладка Ринга не разрешила проблемы переуплотненности застройки Вены. Район бывших предместий, сливавшийся теперь с внутренним городом, был ограничен внешней линией укреплений, так называемым «линиенвалом». Быстрый рост населения города привел к сносу в 1890 г. и этих укреплений. На их месте также была проложена кольцевая магистраль Гюр- тель (пояс). Так сложилась радиально- кольцевая система планировки центрального ядра Вены. Между отдельными радиальными магистралями и за пределами Гюртеля улицы располагались в виде прямоугольной сетки.

В дальнейшем расширение территории Вены шло за счет включения в ее состав пригородных поселков. Так, например, в территорию города был включен в качестве округа пригород Флорисдорф, ставший впоследствии основным промышленным районом Вены, населенным преимущественно рабочими.

Если прокладка Ринга, хотя и носившего репрезентативный характер, была все же вызвана необходимостью связать внутренний город с предместьями и разрешить в некоторой степени проблему переуплотненное™ и транспорта, то другое крупное градостроительное мероприятие Габсбур- га — создание Императорского форума путем расширения дворца Хофбург — преследовало уже чисто репрезентативные цели.

Принятый в 1871 г. проект арх. Готфрида Земпера (1803—1879) 1 и арх. К. Ха- зенауэра (1833—1894) предусматривал создание на Ринге огромной площади. С одно# стороны эта площадь застраивалась двумя полукружиями корпусов дворца, примыкающих к существующему комплексу, а по другую сторону Ринга — двумя зданиями музеев, которые должны соединиться с зданиями дворца, переброшенными через Ринг арками.

Императорский форум остался незаконченным: были построены лишь один новый корпус дворца, так называемый Новый Хофбург, и два здания музеев. Между ними образовалась площадь Героев, композиция которой, хотя это и получилось непреднамеренно, отличается сложностью и живописностью пространственного решения. Эти же черты, свойственные барокко, присущи и небольшой площади Михаэлер- плац. Барочный характер этой площади явился результатом того, что в основу проекта организующего ее дворцового здания, так называемого корпуса Михаэля, была положена деревянная модель работы известного мастера барокко арх. И. Фишера фон Эрлаха младшего (1663—1742).

Репрезентативную линию в градостроительстве второй половины XIX в. подкрепляет множество воздвигнутых в то время монументов: так, например, на площади Героев были установлены два как бы устремляющихся навстречу друг другу конных памятника (1859 и 1865) работы скульптора Антона Фернкорна.

Примеру Вены в области крупных градостроительных работ последовали и другие города, входившие в состав империи, причем иногда венский опыт перенимался чисто механически и нередко оказывался во вред городу. Так случилось, например, в Будапеште, где не только было нарушено органическое развитие города, но при создании системы кольцевых бульваров был принесен в жертву ряд ценных исторических ансамблей.

Использование опыта строительства в Вене оказывалось более или менее удачным в тех городах, где снос крепостных стен осуществлялся одновременно, как это было в Брно и Кракове. В Брно на месте старых укреплений удалось создать кольцевой пояс из бульвара и магистрали, разместив на нем вокруг исторического ядра новые общественные здания. В Кракове на месте снесенных стен возник опоясывающий весь город парк (так называемые «Планты»).

В тех же случаях, когда снос стен осуществлялся замедленными темпами, как это произошло, например, в Праге, никакой значительной реконструкции осуществить не удалось, и город продолжал развиваться стихийно.

Хотя подражание примеру Вены приводило в ряде случаев к искажению исторических ансамблей, как это произошло в Будапеште, все же во многих городах использование опыта венского строительства позволило создать новые ансамбли, обладающие большой выразительностью. В качестве примера можно привести новый район Дониград в главном городе Хорватии Загребе: он построен по прямоугольной схеме с двумя парковыми осями, вдоль которых расположены наиболее значительные здания города.

На репрезентативных ансамблях, создававшихся в подвластных Австрии районах империи, а также в Венгрии отразился рост национального самосознания, придавший специфическую окраску всему строительству в этих странах. Это проявилось, например, в особом характере постановки зданий, являющихся ядром ансамбля. Так, здание Национального театра в Праге поставлено на берегу Влтавы, на границе между Старым городом и новыми районами, где проходит одна из главных пражских магистралей. Это сделало театр легко обозримым не только с близкого расстояния, но и с дальних пражских мостов. Растянувшееся вдоль берега Дуная здание Парламента в Будапеште органически вошло в городской ландшафт.

Такой характер включения общественных зданий, связанных с автономными правами или культурой, в природный или городской ансамбль имел безусловно не только эстетический, но и политикоэтический смысл.

Одной из форм выражения национального своеобразия архитектуры народов, находившихся под властью Габсбургов, было стремление сохранить традиционную для данного города планировку. Это относится в первую очередь к Кракову, в котором функции центра продолжали концентрироваться вокруг рынка и обычная для новых районов других городов центральная улица отсутствовала. Характерно это и для г. Любляны (Словения), который до пожара 1895 г. сохранял прежний облик, несмотря на снос стен.

В основном же застройка городов осуществлялась хаотично. Даже в тех немногочисленных случаях, когда имелись проекты реконструкции (например, проект реконструкции части Старого города в Праге, 1893), они мало влияли на развитие города.

Определенным достижением градостроительства конца XIX в. было создание курортов: Бад Ишль, Карлсбад (Карловы Вары) и др., а также развитие городов, связанных с промышленностью, таких как Моравска Острава (Острава), Кладно, Пильзен (Плзень), Злин (Готвальдов) и др.

Застройка городов Австро-Венгрии также отражала резкие социальные контрасты, как и их градостроительная структура. Наряду с пышными дворцами знати и быстро богатевшей крупной буржуазии города застраивались доходными жилыми домами, рассчитанными на менее обеспеченные слои населения. Многие из этих домов были лишены элементарных удобств: так, к 1912 г. половина жилых домов в Вене состояла из одной комнаты и кухни, причем проживало в них, как правило, по четыре и более человек. На крайне низком уровне находилось санитарно-техническое оборудование этих домов, хотя квартирная плата в них была выше, чем во многих других странах Европы.

Социальные контрасты в практике жилищного строительства проявились и в том, что даже в доходных домах квартиры различались не только по уровню отделки их интерьеров и внутреннему оборудованию, но и по внешнему решению фасадов: верхние этажи, где размещались квартиры для менее состоятельных жильцов, и особенно фасады, выходящие во двор, были несравненно менее «парадны», чем нижние этажи уличных фасадов.

Жилые кварталы крупных городов застраивались чрезвычайно плотно: так, например, в Праге плотность застройки достигла 90—93%.

Строительство дешевых жилищ для низкооплачиваемых слоев трудящихся не получило в Австро-Венгрии большого развития. Только в 1907 г. были организованы Центральная ассоциация по реформе жилища, а затем и специальный департамент при Министерстве общественных работ. Государственный институт страхования от несчастных случаев построил на свои средства лишь несколько дешевых жилых комплексов. Муниципалитеты некоторых городов, в частности Вены, покупали участки для строительства жилищ, а в ряде городов Чехословакии были сооружены даже поселки для фабричных рабочих, однако качество этих жилищ было крайне низким, а количество весьма незначительным: так, к 1912 г. на государственные средства было построено всего 12 тыс. квартир.

Полуаграрный характер экономики страны сказывался в сравнительно низком уровне строительной техники Австро-Венгрии. Например, металлические конструкции для строительства Западного вокзала в Вене (1856) были выписаны из Англии. Здание Ротонды Дворца Всемирной выставки 1873 г. в Вене построил английский инженер Скотт Рассел, а стеклянно-металлический зал Западного вокзала в Будапеште (1874—1877) был выполнен по проекту французской фирмы «Г. Эйфель». Немецкой фирмой «Сименс и Хальске» было построено и первое в Европе будапештское метро, переданное в эксплуатацию в 1896 г.

Наиболее высокого уровня строительная техника в этот период достигла в Чехии: металлические перекрытия были применены в здании пражского Национального театра, из металлических конструкций сооружались многие курортные здания, например в Мариенбаде (Мариански Лазни). На рубеже XX в. в Чехии начал распространяться железобетон.