Среди всех строений, спроектированных и сооруженных в период между двумя мировыми войнами, те, что имели отношение к движению модерна, привлекли к себе непропорционально большое внимание, если учитывать, что работали в рамках этого движения небольшие коллективы архитекторов, а круг их заказчиков был немногим шире. В мире архитектуры происходило намного больше событий. Мы можем составить едва ли не бесконечный список взаимосвязанных и перекрывающих друг друга направлений, основными среди которых были функционализм, экспрессионизм, «ар деко», монументализм, классицизм, традиционализм и регионализм. Межвоенный период был отмечен впечатляющими постройками, которые можно считать поздними проявлениями историзма девятнадцатого века. Пример — универмаг «Либерти» в Лондоне (1924), здание в стиле эпохи Тюдоров, проект которого создали отец и сын Эдвин Т. и Эдвин С. Холл. Построено оно было в том же году, что и дом Шрёдера в Утрехте работы Геррита Ритвельда.
Здание универмага «Либерти» попадает в ту категорию, которую в работе «Архитектура: Девятнадцатый и двадцатый века» Генри-Рассел Хичкок назвал «архитектура, именуемая традиционной», то есть продолжением историзма девятнадцатого века. При этом Хичкок заметил: «Выжившее обычно не вызывает интереса у потомков». Тем не менее он считал, что «историк обязан попытаться дать некоторое представление о таких явлениях, как городская ратуша Стокгольма и здание Вулворта. Но историю излагать непросто, поскольку кажется — во всяком случае, большинству сегодняшних исследователей, — что в ней нет сюжета. С другой стороны, подъем современной архитектуры предоставляет материал для драматического повествования, поскольку он организован по типу “истории успеха”. Таким образом, для Хичкока этот историзм был «не столько cul-de-sac , сколько дорогой, не ведущей к цели»3. Хичкок не проводил различия между традиционным и традиционалистским, между медленно гаснущим воззрением девятнадцатого века на архитектуру, который можно было бы назвать традиционным, и мощной тенденцией межвоенных лет — уклоном в сторону традиционалистского, которое есть не умирающий отзвук прошлого, а нечто новое. Традиция традиционалистов — современное изобретение, новая конструкция, а не просто естественное расширение сложившихся форм и идеалов. Традиционалисты предлагают «реакции на новые ситуации, которые принимают формы отсылок к старым ситуациям», если воспользоваться формулировкой Эрика Хобсбаума. Он говорил, что новые традиции чаще изобретаются тогда, «когда быстрое преображение общества ослабляет или разрушает существовавшие схемы, под которые выстраивались “старые” традиции». Этот взгляд крепко привязывает данное явление к современным обществам. И все же, вопреки этой характеристике традиционализма как «реакции на новые ситуации», он добился наивысших успехов тогда, когда ситуации были не слишком новыми или отличавшимися от прежних. Фабрики, административные здания, масштабные программы жилищного строительства и другие новые типы строительных объектов не так хорошо вписывались в традиционалистский подход, как дома, здания общественного назначения и церкви. Села и провинциальные города предоставляли более благоприятную среду для традиционализма, чем мегаполисы.
Межвоенный период породил широкий спектр архитектуры, которая несла в себе аллюзии на прошлое, часто в неявной и общей форме, однако в итоге новые здания выглядели так, как будто стояли на своих местах всегда. Здесь мы имеем дело с менее конкретным видением прошлого, чем это было свойственно движению национального романтизма рубежа столетий. Национальный романтизм основывался на фольклоре, местных традициях, национальных и региональных стилях. И результаты получались не столь откровенными, демонстративными и самодостаточными. Традиционализм межвоенного периода редко бывал привязан к какой-то конкретной архитектурной традиции, он редко заимствовал какие-то конкретные элементы или мотивы. Он предполагал абстрактное приведение ремесленных приемов, простоты, квалифицированной рабочей силы к архетипическим формам. Для этого подхода показательна точность, с которой Пауль Шмитхеннер воссоздал идеальный немецкий дом. Такой же подход взяли на вооружение такие архитекторы, как Гейсберт Фридхофф в Нидерландах, Рагнар Эстберг в Швеции и Реймонд Эрит в Англии.
Между традиционалистами и авангардными модернистами имеются существенные различия — в мировоззрении (иерархическое против эгалитарного), в восприятии пространства (закрытое и ограниченное против открытого и несвязанного), во взглядах на архитектурное творчество (мастерство против индустрии) и использование архитектуры (внимание к церемониальным аспектам эксплуатации зданий против упора на функциональность). Но на самом абстрактном уровне мы можем понимать, что традиционализм и функционализм (если воспользоваться терминологией лингвиста Фердинанда де Соссюра) основываются на языках более похожих, чем кажется на первый взгляд из-за того, что их словари очень различны.
