Первый театр в Лондоне, который так и называли — Театр, был открыт в 1577 г. актером Джеймсом Бурбейджем в Шордиче. Через несколько месяцев неподалеку открыли второй театр, названный «Занавес». Вскоре Бурбейдж и его сын Томас, прославившийся более отца, организовали театр «Черные братья» — в честь монашеского доминиканского ордена, так как сцена была устроена в трапезной старого монастыря. Однако все театры постоянно подвергались нападкам со стороны властей Лондона, проклинавших эти заведения как исчадие ада и источник напастей, место безделья и распущенности, сборище порочных людей, возбуждающихся видом мальчиков в женской одежде, — иными словами, место для тех, кто скорее по звуку трубы кинется смотреть пьесу, чем под звон колокола пойдет слушать проповедь.
В Саутворке у актеров было больше воли, чем в городе, где жизнь театров жестко ограничивали правила, установленные властями. К тому же тула можно было легко добраться на лодке или по мосту. Во времена закрытия монастырей часть Саутворка, которая раньше принадлежала монастырю Бермондси и обители Пречистой Девы Марии, перешла в собственность короля. В 1550 г. ее продали городу приблизительно за тысячу фунтов. Непроданными оказались только два участка, остававшиеся вне юрисдикции города. На одном стояла тюрьма Клинк, другой называли Пэрис-гарден («Парижский сад»); именно на этих двух участках во времена королевы Елизаветы появились театры, свободные от запретов и цензуры Лондона. В театре «Роза», построенном в 1587 г., впервые поставили пьесы Марло, на здешних подмостках расцвел талант Эдварда Аллейна. Затем появились театры «Лебедь» (в 1596 г.), «Глобус» (в 1599 г.; одна десятая часть его принадлежала Шекспиру) ив 1613 г. — «Надежда».
В эти и другие театры лондонцев заманивали громкие звуки труб и развевающиеся флаги. Деньги с посетителей собирали прямо в театре и клали в особый ящик, который потом запирали в маленьком помещении — кассе (в «кабинете для денежного ящика»). Зрители рассаживались в креслах, расположенных ярусами вокруг сцены, или на скамейках прямо на сцене, и под их громкие возгласы начинался спектакль. Актеры играли свои роли, а зрители прерывали их возмущенными либо одобрительными криками, оскорблениями или похвалами. Так продолжалось до конца акта, после чего сцена заполнялась танцорами, жонглерами и акробатами; по проходам между местами зрителей протискивались разносчики с подносами и корзинами, продавали пирожки, фрукты, травяные снадобья, буклеты; мужчины любезничали с женщинами. Театральные рабочие часто курили, воздух наполнялся табачным дымом, деревянные кресла нередко загорались, и публика мчалась к дверям. Театр «Глобус» сгорел в тот год, когда открылась «Надежда»; пострадал при этом только один человек — у него загорелись штаны, но он быстро потушил их, полив пивом из бутылки.
Эдвард Аллейн, актер елизаветинского театра.
Театр «Глобус». Гравюра. 1616 г.
Вблизи театров находились сады с медведями, арены для травли привязанного быка собаками, площадки для петушиных боев, привлекавшие разнообразную публику — богатых и бедных, знатных и простолюдинов. Насладившись спектаклем «Отелло» или «Эдуард II», на следующий день публика шла смотреть на медведя, которого травили псами в Пэрис-гарден, на бойцовских петухов, которые, выпустив шпоры, покрывали песок арены кровью и перьями, на собак, далеко отлетавших от ударов обезумевших быков (собак ловили в плетеные ловушки, чтобы они не покалечились при падении и могли сражаться и далее), на людей, рубящихся мечами, отсекающих друг другу уши и пальцы под громкое одобрение толпы.
Интерьер театра «Глобус».
Театр «Глобус». 1612 г.
