О том, что подобная архитектурная концепция «крепости веры», целью которой было скорее запугать покоренное, но не сломленное население Лангедока, была весьма популярна и распространена еще очень длительное время, свидетельствует возведенная уже в XVI веке, в таком же же стиле церковь Успения Богородицы (Notre-Dame de l’Assomption) в Монжеар (Montgeard), кантон Найю (de Nailloux). Городок Монжеар был основан в 1317 году королем Франции Филиппом V, уже после того как отгремели Альбигойские войны и край стал частью королевства. Однако население этой местности было издавна заражено катаризмом, и несмотря на инквизицию продолжало втайне сохранять свои убеждения, относясь к Римско-католической церкви достаточно враждебно. Видимо вследствие этого обстоятельства, церковь в честь Девы Марии, которую катары не почитали, и была построена фактически в виде настоящего замка.
Типичная однонефная церковь, построенная между 1515 и 1528 годами, имеет позднеготический неф, в котором стрельчатые нервюрные своды ниспадают на пилястры, утопленные в стену, а замковые камни декорированы каменной резьбой в стиле «пламенеющей» готики. Для нас, однако, важна та особенность, что в этой церкви «крепостной» фасад, возведенный с восточной стороны нефа, доведен, так сказать, до своего логического конца. Он просто выстроен в виде донжона феодального замка, в типичной манере крепостей Окситании.
Мы можем видеть, что в стремлении подчеркнуть «несокрушимость» Католической догматики, зодчий отказался от всех декоративных элементов, оставив лишь зубчатые стены и машикули, грозно нависающие над полукруглым «военным» проемом, мало напоминающим готический (и даже романский) церковный портал. В дальнейшем, мы еще не раз встретим аналогичную архитектурную трактовку «крепостного» характера в культовых готических сооружений Лангедока, правда исполнение, всякий раз, будет зависеть от степени талантливости архитекторов.
Более оригинальную разработку концепции «церкви-крепости», творчески осмысленную и переработанную неизвестным архитектором города Отрив (Auterive), можно и сегодня наблюдать в церкви Сен-Поль (Saint-Paul), сооруженную в XIII, и сильно перестроенную в XX веке, кантон Отрив (Auterive). Первые церкви, довольно простые однонефные, прямоугольные в плане, базилики, без апсиды и перекрытые деревянными стропилами, стали возводить в этой местности еще в VII столетии, о чем свидетельствуют археологические раскопки. Затем, в XI веке сеньерами Отрива становятся Бернар Раймон (Berenger-Raimon) и его племянник Раймон-Гийом (Raimon-Guillaume), правление которых ничем не запечатлелось в архитектуре культовых сооружений города. А уж когда в конце XII века город перешел к Монто (Les Montaut), близкому родственнику графов Сен-Жилей Тулузских, дела Католической Церкви пошли еще хуже, поскольку местные феодалы поддерживали «проклятых еретиков» и откровенно презирали католическое духовенство.
Ересь катаров (альбигойцев) расцвела здесь пышным цветом, поэтому неудивительна та жестокость, с которой город был взят штурмом в 1211 году войсками крестоносцев Симона де Монфора (Simon de Monfort). Граф де Монфор отдал Отрив на разграбление, подобная жестокость вообще-то была редкостью, поскольку, разграбив город, северные бароны оставляли себя без надежды на владение этим богатым феодом. Так и получилось, когда в 1227 году граф Тулузский Раймон VII (Raimon VII) подошел к городу, Отрив поднял восстание и перешел под его знамена. Однако король Франции, забрав город себе в 1227 году, передал его во владение сеньеров Отрив, а затем Инсагульеров. Перейдя под власть короля Франции в XIII веке, город вновь стал бурно развиваться и в этом же XIII столетии возвел церковь Сен-Поль (Saint- Paul) в характерном для региона «Midi toulousain» стиле южнофранцузской готики «церкви крепости». Архитектор, возводивший западный фасад церкви явно находился под впечатлением композиционных решений фасада церкви «Нотр-Дам-дю-Тор», однако он отказался от пути простого копирования и решил, видимо создать нечто новое, соединив идею готической «церкви-крепости» с идеей муниципальных «палаццо» городов Ломбардии. Мы знаем как много внимания уделяли готические архитекторы Сен-Дени, Санса и Лана решению проблемы главного фасада и особенно преодолению, традиционной для «романики», ярусности. Для этого зодчие располагали на разных уровнях карнизы, в боковых и центральных частях фасада, придавая, таким образом, всей структуре видимую лабильность. В фасаде церкви Сен-Поль, также как и ранее в решении фасада Нотр-Дам-де-Пари, зодчий как бы вновь возвращается к четкому членению фасада на два яруса, которые отделены простым и лаконичным кирпичным карнизом, лишенным каких-либо декоративных элементов. Нижний ярус, хотя и выполнен в готическом стиле, однако в своем аскетичном исполнении лишен множественности элементов и размельченности, чем ясно обнаруживает системность своей организации во взаимосвязанности всех архитектурных форм. Верхний ярус, своей организацией напоминающий прозднероманскую многоярусность в башнях и фасадах, своим многократным повторением полукруглых арок и поясом аркады, явно свидетельствует о заимствовании архитектурной концепции итальянских и ломбардских городов. Об этом властно возвещает башня, профилированная крепостными машикулями и увенчанная шатровой кровлей, смещенная в сторону от центральной оси фасада, почти, так же как и башня Палаццо Веккиа во Флоренции (1299- 1320/1330). Вся фасадная композиция легко охватывается взглядом, поскольку составлена из немногочисленных крупных форм — готического портала внизу, с четко профилированным дверным проемом из фасонного кирпича, достаточно аскетичной окна-«розы», сочетаний двух слепых и двух сквозных полукруглых арок, широкого пояса аркады вверху и лаконичной формы башни. В целом фасад церкви Сен-Поль с его четкими линиями силуэтов и акцентированной ярусностью, медлительными ритмами и большими участками плоскости поверхности стен, выглядит «не по-готически» спокойно и уравновешенно. Основная идея «архитектурного послания», которую, скорей всего, хотел донести до зрителя архитектор церкви, прочитывается, по -видимому, так: «Вы победили нас силой оружия и навязали нам Вашу религию, но у нас остались наши городские права и свободы, которые выше Вашей формальной власти».
Однако не стоит думать, что зодчие, строившие приходские церкви Лангедока брали за основу концепции разработанные «столичными» или Тулузскими архитекторами. Поскольку в Лангедоке романская архитектурная школа имела богатую традицию, постольку лучшие памятники окситанской романики старались «вписать» в новую архитектурно-конструктивную систему. Одним из наиболее интересных примеров подобной попытки, служит приходская церковь Сен-Сернен (Заий-Бетт) в городе Белпеш (Бе1рееЬ) ХII-ХIV веков. Здесь ересь катаров (альбигойцев) пользовалась настолько большой популярностью, что даже одна из представительниц знатной семьи сеньера Белпеш — Раймонда Белпеш в 1225 году стала катарской «совершенной». Здесь же в XI столетии была построена крепость, у подножия которой стал развиваться город. Простая однонефная романская церковь св. Михаила была воздвигнута в Белпеш в XII веке. К этому романскому нефу, в соответствии с местной традицией, в XIV столетии пристроили готический неф. К сожалению, во время религиозных «гугенотских» войн XVI века романская часть нефа была разрушена, и сохранился лишь потрясающий романский портал, встроенный в типичную для Лангедока, фасадную стену-колокольню с четырьмя полуциркульными проемами. Пространство, занимаемое нефом, оставили свободным, превратив его в своеобразный атриум в передней части церкви. Сама фасадная стена-колокольня, высотой 25 метров, выложена из традиционного красного, или как любят говорить окситанцы — «розового», кирпича, и имеет четыре полуциркульные арки колокольных проемов в верху и готическую «розу», довольно простую в исполнении, в центральной части. Внутренний выступ, более массивный, украшен декоративной лепниной, а сам портал выполнен из известняка, так же как и каменное парадное крыльцо нефа, выходящее во двор предшествующий готическому нефу. Романский портал, чем-то напоминающий римскую триумфальную арку лишен тимпана, однако четыре архивольта плавно ниспадающие на колонны с прекрасными резными капителями, придают композиции удивительную гармонию. Эта гармония подчеркивается верхней архивольтой, декорированной достаточно лаконичной каменной резьбой. Движение вверх, двух параллельных боковых лизен (лопаток), как бы ограничивается верхним, резным фризом, декорированным разнообразными «маскаронами», в виде ангелов, львиных морд, а так же человеческих гримас, возможно олицетворяющих пороки и страсти.
