Начиная исследование идейно-художественных программ, лежащих в основе иконографии кафедральных готических соборов возводившихся в городах Окситании (ныне провинция Лангедок — Руссильон), в период XIII-XIV веков, нам стоит заранее определиться с предметом исследования, поскольку само название данного типа культовых сооружений определяет ряд специфических особенностей, которые отличают собор от приходских и монастырских церквей. В точном соответствии с принципом зрелой схоластики — «manifestatio» (разъяснения ради разъяснения), которым мы решили пользоваться, поскольку тема исследования охватывает период господства «высокой схоластики», мы решили уделить внимание самому типу культового сооружения, именуемому «кафедральный собор». Ибо если пользоваться терминологией схоластической философии, то слова богослова Петра Авреолия: «omnis res est se ipsa singularis et per nihil aliud» («всякая вещь единственна сама по себе, и никак иначе»),  применительно к понятию «кафедральный собор», стоит понимать так, что этот тип культового сооружения имеет ряд специфических функциональных особенностей, отличающих его от прочих культовых сооружений, и тем самым, предопределяющих его конструктивные особенности.

Кафедральный собор, это культовое христианское сооружение, в котором местный епархиальный Епископ (Архиепископ или Митрополит) «держит» свою кафедру, то есть совершает постоянные богослужения. Эти богослужения отличаются особой торжественностью и пышностью, чем существенно отличаются от богослужебной практики приходских (или монастырских) церквей и почти всегда собирают значительное число прихожан, а в «двунадесятые» или особо чтимые христианские праздники, количество присутствующих на службе становиться просто огромным. Вследствие этого кафедральные соборы, как правило, имели достаточно большие размеры, способные вместить значительное количество людей, желающих присутствовать на епископской службе. В городах, где и возведено большинство соборов, их размеры рассчитывались так, чтобы можно было вместить практически все население города плюс некое число паломников, пришедших на службу. Именно поэтому большинство кафедральных соборов имеет весьма внушительные размеры, которые к тому же имели тенденции к увеличению, по мере наработки строительных навыков. Так собор в Лане, до начала реконструкции XTTT века, имел 90 метров в длину, собор в Нуайоне — 103 метра, в Сансе — 113 метров, в Альби — 113,5 метров, а знаменитый собор Нотр-Дам-де-Пари достигал 127,5 метров.

Поскольку статус епископа в христианской церкви всегда был и остается высоким, то кафедральный собор призван был «соответствовать» своему предназначению и отличался многообразием и пышностью форм, богатством отделки интерьера, а так же подчас просто роскошью, что впрочем зависело от степени доходности епархии (или наличия какой-либо особо чтимой христианской святыни или реликвии). Стоит отметить еще одну специфическую особенность кафедрального собора, отличающую его от обычных приходских или монастырских церквей. Дело в том, что еще со времен первых христианских общин, епископ призван был следить за соблюдением «чистоты веры», то есть смотреть за тем, чтобы прихожане «правильно» понимали христианские догматы и не вносили чего-либо «нового» в толкование текстов, или обрядовую часть церковной практики. Именно поэтому, кафедральные соборы часто имели при себе богословские школы, где проходили богословское обучение, как клирики, так и миряне, призванные к церковному служению. Некоторые из таких школ, впоследствии стали весьма известны, как например, богословская школа Шартрского собора, давшая такие известные в Средние века имена, как Бернар Шартрский (преподававший с 1119 по 1124), Жильбер де ля Поре (1076-1154), Гильом из Коншта (ум. в 1154), Тьерри Шартрский (глава Шартрской школы с 1141 года) и другие. Стоит ли говорить, что когда для борьбы с ересью катаров (альбигойцев) была учреждена «святая инквизиция», то на епископские кафедры было возложено обязательство всячески поддерживать, а в Альби и непосредственно возглавить трибуналы.  Для понимания ряда особенностей готики Юга, необходимо сразу отметить одну важную особенность готических соборов Лангедока. Новый для архитектуры Юга готический тип образных и композиционных решений, властно врывается в первой половине XIII столетия, когда готика уже становится «интернациональным» стилем. Вследствии этого все трудности начального периода становления готики, связанные с преодалением партикуляризма романского мышления (эмпоры, четырехчастное деление стен главного нефа, шестичастные своды, проблема круглых романских опор и т.д.), прошли мимо зодчих Лангедока, получивших уже найденные и проверенные формы и композиционные решения нового архитектурного стиля. Готические образцы стиля Парижской «лучистой» готики стал первыми «образцами для подражания» для мастеров Лангедока, сумевшими осмыслить, творчески переработать и применить «северофранцузские» модели для культовой архитектуры региона. Таким образом, указав на ряд специфических особенностей, свойственных кафедральным соборам, перейдем к их непосредственному исследованию, начав с культового сооружения, в котором наиболее ясно и четко воплотились особенности культовой готической архитектуры Лангедока.