Эпоха Декарта

Для изучения переменных величин, «для разыскания истины» Декарт полагает необходимым метод: «…под методом же я разумею точные и простые правила, строгое соблюдение которых всегда воспрепятствует принятию ложного за истинное и без лишней траты умственных сил, но постепенно и непрерывно увеличивая знания, способствует тому, что ум достигает истинного познания всего, что ему доступно».

С новым методом можно создать науку, имеющую не умозрительный, но практический характер, «можно достигнуть познаний, очень полезных в жизни, и тем самым сделаться хозяевами и господами природы».

Вот как комментирует это размышление философа XVII в. современный философ Пиама Гайденко: «Характерная для христианства мысль, что человек создан богом для того, чтобы быть господином над природой, приобретает в XVII в. новую форму. У Августина для того, чтобы человек был достоин этой своей высокой миссии, ему необходимы благочестие и вера, помогающая ему правильно использовать дарованный ему разум: у Декарта же человеку прежде всего необходим Метод, потому что само господство над природой понимается теперь не столько теоретически, сколько практически».

Эпоха Декарта, его учение, где математике отводилось ведущее место, способствовало изменению традиционных представлений. Контуры мира (традиционной компактной концентрической системы с единым центром) трансформировались, утратили центр в едином направленном движении.

Математическая логика и экзальтация иррационального чувства находят выражение в принципах композиционного мышления художников. Творчество Гварино Гварини (1624-1683) служит примером тесной связи между искусством и математикой в эпоху позднего барокко. Этот зодчий пытается передать «фаустовское стремление к бесконечному» (Шпенглер) динамикой и «подвижностью» архитектурных форм, создавая представление о беспредельном бесконечным насыщением пластики пространства, настроением непостижимой таинственности.

Интерьеры барокко «отмечены неразделимым единством двух направлений, которые обычно проявляются отдельно: они представляют собой одновременно результат стремления к чисто математической, весьма сложной трактовке и целиком оптическому или мистически-фантастическому творчеству (подобно Паскалю, великому ученому-математику и одновременно мистику)».

В трудах французских теоретиков классицизма XVII-XVIII вв., которые разрабатывали идеи «рациональной красоты» в виде правил и предписаний (как бы метода профессионального мышления), приводится архитектурная интерпретация фундаментальных тенденций Нового времени все на свете представлять или структурно-геометрически или как уходящее в бесконечную даль.

В эпоху абсолютной монархии Людовика XIV в 1671 г. в Париже открылась королевская Академия архитектуры. Задачей Академии было «установление правил и их преподавание», как заявил Никола-Франсуа Блондель, первый ее директор, на открытии.

Правила эти должны были быть выведены из наиболее выдающихся памятников древности, из творений и писаний великих мастеров, в особенности высоко почитавшегося Палладио. В «Курсе архитектуры», вышедшем в Париже в 1675 г., Блондель обращается к античному искусству, не только римскому, но и греческому, объясняя пять ордеров на основе трудов Витрувия, Виньолы, Палладио и Скамоцци. Он разрабатывает применимое ко всем элементам ордеров учение о пропорциях, в котором «модуль» должен был служить основным условием гармонического решения, причем всякое отклонение от правил, по его мнению, приводит к диссонансу.

Теоретик классицизма XVIII в. Жак-Франсуа Блондель связывает понятие «симметрии» с понятием «правильности». Он пишет, что симметрия заставляет противоположные формы быть правильными в их противопоставляемых сторонах. Зеркальная симметрия рассматривается им как частный случай «правильности». Он считает «правильность» более широким понятием, которое означает подобие форм, а симметрию лишь конкретной формой правильности, зеркальное равенство двух половин.

В целом «правильность» в геометрическом смысле означает, согласно теории классицизма, изложенной в «Курсе архитектуры» Ж. Ф. Блонделя, не только тождество форм, но и в более широком смысле, подчинение правилам как таковое. Из этого представления о правильности следуют две в корне различные возможности упорядочения формы: или приводятся в соответствие размеры и отношения, которые выражаются как числовые закономерности, или приводятся в соответствие друг с другом сами архитектурные формы (объемы).

Поскольку методы Академии архитектуры складывались под влиянием Академии наук, то неудивительно, что дух исследования, познания причин явлений распространяет свое влияние и на архитектуру.

Рациональный подход к темам архитектуры приобретает абсолютное значение: «учащийся может сократить процесс обучения, если он будет изучать и принимать за образец те здания, в которых рациональные правила были применены наиболее совершенным образом, т. е. в первую очередь здания классической античности, а затем здания великих мастеров итальянского Ренессанса». Академия фактически следовала заветам Витрувия, который призывал создавать здания по канонам с учетом требований прочности, целесообразности и красоты. Она публиковала предписания, правила, в том числе в форме критических замечаний, оценок, относящихся в целом к строительному искусству.

Примечательно, что «красота» в высказываниях деятелей Академии рассматривалась как один из аспектов архитектуры наряду с «прочностью» и «удобством» и что правила, касающиеся красоты, создавались таким же образом, как и предписания, касавшиеся прочности и удобства — логическим путем, путем рассуждений. Такая «красота» в соответствии с программой Академии рождалась на основе чертежа, при составлении которого ведущая роль отводилась симметричным расположениям.