Выгодно расположенная на плече большого холма, она прикрывала основные подступы к городу. Основное ядро цитадели составляли квадратный двор (примерно 45 X 45 м) и жилая башня-донжон — «кешк» в юго-восточном его углу, поднятые на искусственную платформу. К этой группе с трех сторон примыкали внешний двор и широкий пандус, обнесенные глинобитной стеной. Композиция цитадели с постепенным подъемом пандуса и дворов напоминает в общих чертах зиккурат. Высота цитадели до подошвы стен донжона достигает примерно 30 метров от уровня грунтовой дороги, огибающей ныне цитадель и южные стены шахристана. Несколько выше цитадели на плече холма была сторожевая башня, откуда просматривались шахристан, пригород, подступы к городу и широко разветвленная система оборонительных стен по склонам холма южнее и западнее цитадели. У подножия цитадели видны остатки какого-то крупного здания (может быть караван — сарая?), а рядом выбивается полноводный ключ Кайнарсу, водой которого, вероятно, цитадель некогда снабжалась. Восточнее шахристана разбросаны группами и в одиночку пригородные усадьбы, а далее, к югу и востоку, широко раскинулся некрополь. Современный и древний Пянджикент разделены арыком Токсан-кариз, протекающим у подошвы плато. По размерам городище невелико: периметр шахристана равен 1,64 километра, а площадь — до 13 гектаров; общая площадь вместе с цитаделью составляет около 14 гектаров. Материал, полученный при обследовании и раскопках городища, может послужить критерием для оценки существующих взглядов на формирование феодального города Средней Азии. Прежде всего — о топографии города. В свое время на основании первоисточников В. В. Бартольд определил структуру феодального среднеазиатского города как трехчастную, имея в виду основное дофеодальное городское ядро, или «шахристан», цитадель — «диз» и нарастающий ремесленный пригород «рабад». Структуру древнего Пянджикента, ках и некоторых других городов (Рамитан), можно рассматривать с учетом некрополя как четырехчастную. Однако при известных отклонениях в сторону уменьшения или увеличения числа слагаемых города едва ли можно оспаривать трехчастную схему как осногачую тенденцию формирования средневекового города Средней Азии. ? Надо, впрочем, добавить, что понятие «рабад» является для VII—VIII веков довольно условным, поскольку он не всегда окружен стенами. Пригород Пянджикента представлял собой, по — видимому, неогороженное пространство, где были рассеяны жилища полусельского характера с просторными земельными участками. Очевидно, этот пригород представлял собой начальную стадию образования рабада как локализованной и укрепленной части города. В расположении отдельных частей города ин-тересна взаимосвязь цитадели и шахристана. Цитадель чаще примыкает к стенам шахристана, иногда заключена внутри стен; случаи полного Отделения цитадели в археологической практике редки, и среди известных ныне памятников можно привести в качестве аналогии лишь южно — туркменистанскую раннесредневековую Хосровкала 181. Однако письменные источники свидетельствуют, что в свое время этот тип города был достаточно распространенным; таковы были доарабская Бухара, Ахзи, таков был, по Мукаддаси, Бунджикат, отождествляемый с нынешним Ура-Тюбе. Относительно самого шахристана трудно установить какие-либо общие закономерности. В. А. Лавров считает характерными для него неправильный контур стен с ориентированными на четыре стороны воротами через которые осуществлялась связь города с районами и которые соединялись скрещивавшимися в центре улицами. Однако по первоисточникам известно, что небольшие города имели всего двое, а иногда и одни ворота; кроме того, многое зависело от конкретных условий — местоположения города, его окружения, рельефа, и правильное скрещение улиц практически наблюдается редко. В данном случае оно не могло иметь места, так как одна из стен города граничит с обрывом и лишена ворот (местоположение Пянджикента в этом смысле сходно с древними Термезом и Самаркандом); кроме того, ворота Пянджикента были неравноценны по значению, а следовательно, то же можно сказать и о его улицах. Что касается застройки города, то в этом отношении принято опираться на свидетельство Наршахи, который сообщает о доарабской Бухаре: «Среди города были замки, и некоторые кварталы были отделены и удалены один от другого, подобно селениям». Однако нельзя сказать, чтобы Картина застройки древнего Пянджикента в том виде, как ее открывают раскопки, близко соответствовала описанию Наршахи: вместо изолированных усадеб-замков мы видим внутри городских стен слитные комплексы жилых ячеек, плотно примыкающих друг к другу. Здания III, VI и IX дают образец застройки, плотность которой намного превосходит плотность застройки позднесредневековых городов Средней Азии. Вместе с тем планировка города обнаруживает известные градостроительные закономерности, как показывает регулярный храмовый ансамбль с дворами, площадями и противолежащим жилым кварталом с выровненной линией западного фасада. Типы зданий говорят о жизни интенсивной и многогранной: здесь различаются жилища разного достатка, культовые и даже общественные здания. Думается, что торговля была вынесена в основном за стены шахристана, и рынок (типа ярмарки) раскидывался у подножья цитадели, близ постройки, которая могла быть предположительно каравансараем. Расположение рыночной площади вне шахристана, у его ворот, было, видимо, обычным для городов VII—VIII веков (например, Бухара).